Под сенью Великого Леса

Локхарт Лисс

— Черт, ты, певчая пташка, проснись!

Легкая встряска заставила Мелвина проснуться. Он сонно продрал глаза и осоловело взглянул на Джуди, пытаясь сообразить, кто она такая и что делает в его комнате.

— Есть разговор, — прошептала Джуди. — Только сделать все нужно очень тихо.

*

— Нам несдобровать, если Дерк узнает, — поделилась Гахара, когда они отошли на порядочное расстояние от Сверкающего Дома.

— Нам бы выжить, а уж потом задумываться над такими мелочами, — пожал плечами Мелвин.

Глоток Бодрящего Эликсира привел всех троих в чувство, и теперь Гахара и Джуди, несмотря на окружающий непроглядный мрак, легко шагали за Мелвином. Он уверенно вел их в чащу леса, а над его плечом висел слабый огонек: он не только освещал путь, но еще и согревал сильва, не переносившего сильных холодов.

Ночь выдалась не слишком морозная, но Джуди и Мелвин решили не рисковать. Втроем они тщательно выбирали удаленные от большого тракта тропки: боялись наткнуться на Реданию, Сэма или любого случайного прохожего. Никто не должен был знать, куда они держат путь.

— Я доверяю вам эту тайну на свой страх и риск, — шепотом заговорил Мелвин, убедившись, что вокруг только дремлющие совы и скрипучие от мороза деревья. — Секрет Истока передается от Хранителя к Хранителю или же от Хранителя к ученику, и эта тайна не разглашается никогда. Даже в самых экстренных случаях.

— Но этот случай — просто ужас какой экстренный, — добавила Джуди.

— Именно поэтому я и согласился пойти на это, — кивнул Мелвин.

— Когда Дерк будет нас убивать, не забудьте перед смертью выкрикнуть, что я ни в чем не виновата, — проворчала Гахара. — Я просто не могла бросить вас, двух остолопов, а так я бы ни за что не согласилась на эту авантюру.

Да, поговорив с Мелвином и обсудив детали плана, Джуди сходила за Гахарой. Они с Мелвином решили, что в предстоящем деле это самый надежный союзник: и никому не разболтает, и поможет в бою. Пока Гахара собиралась, Мелвин, облаченный в одеяло, сходил на кухню и проверил, чтобы там никто не сидел: в Сверкающем Доме кто-нибудь то и дело устраивал ночные бдения. В этот раз им повезло. Зоркого Бернака и чуткого Лиса поблизости тоже не оказалось. Троица заговорщиков бесшумно покинула дом и, никем не замеченная, благополучно скрылась в чаще. С каждой секундой Джуди все сильнее сомневалась в правильности принятого решения, но повернуть назад не давали текущий по жилам Бодрящий Эликсир и природное упрямство: она затеяла эту авантюру, ей и доводить начатое до конца. Она только переживала, как бы ее затея не убила Мелвина и Гахару, а еще немножко о том, что сделает Афлек, когда узнает.

Она вспомнила его глаза и дрожащий голос, как он прижимал ее к себе, когда Чароит вытащил ее из огня целую и почти невредимую, и ей стало стыдно. «Надо было сказать ему», — подумала Джуди. «Чтобы он остановил тебя?» — тут же отозвался ехидный голос подсознания. «Он мог бы пойти со мной», — робко возразила Джуди. «Нет, не мог, не питай себя иллюзиями. Он ранен и очень болен, хотя ни за что этого не признает. Ты бы сама никуда его не отпустила», — ответило подсознание. Джуди вздохнула.

— Все в порядке? Еще не поздно повернуть обратно, — словно ощутив ее сомнения, сказал Мелвин.

— Поздно! — озвучила Гахара мысли Джуди. — Мы уже начали этот путь. И не должны сдаваться!

— Ты говоришь, прямо как Дианта, — улыбнулся Мелвин. — Хорошо. Тогда давайте продолжим путь.

Слабый огонек над его плечом почти не разгонял мрак, едва освещая тропинки под ногами, зато ночь вокруг становилась от него еще более непроглядной. Мелвин лишь чудом успевал заметить на земле темные полосы скверны и оттащить девчонок в сторону. Не говоря уже о том, что за ними по пятам всюду следовали подозрительные тени: Джуди не знала, разыгралось ли у нее воображение, или это слуги Черной Колдуньи вышли на след чужаков. Каждый шорох казался попыткой нападения, любое движение за пределами светлого круга заставляло нервы звенеть от напряжения. Шагая через ночной лес, укутанный во враждебный, предательски скрипучий снег, Джуди не знала, какую из двух Колдуний боится встретить больше. «Может, следовало сказать хотя бы Редании?» — усомнилась она. «Нельзя было медлить!» — возразил назойливый голос подсознания. «Мы столько времени ждали, а значит, это и до утра могло подождать», — покачала головой Джуди. «Да брось, какое там! Да и потом, ты видела Реданию? Сейчас она не опаснее тебя. С исчезновением Дейла Хэнделла в ней что-то переломилось. Пока что она вне игры».

Джуди возненавидела этот настойчивый внутренний голос, который велел ей делать все наперекор здравому смыслу. На миг у нее даже сложилось впечатление, что она говорит с тетей Клариссой.

— Вот, — объявил Мелвин, когда деревья

расступились, и они вышли на пологий берег заледеневшей реки. — Это Горечанка. Если двинуться вдоль ее русла на северо-восток, мы как раз придем к месту, где она впадает в Первую Реку. А оттуда, забрав еще севернее, выйдем к Истоку. Найти его может только тот, кто однажды уже видел его своими глазами, поэтому держитесь поближе ко мне и не теряйтесь.

Втроем они спустились к Горечанке и направились на северо-восток, вышагивая почти у самой кромки воды. Джуди нравилось наблюдать, как медленно плывут по льду их отражения и далекие отблески звезд. Деревья росли не так близко к воде, и потому на землю лился холодный свет трех зимних лун. Стало не так страшно и одиноко: Джуди казалось, что вместе с лунами на нее смотрит Афлек, молчаливо поддерживает в нелегком пути. А Мелвин тем временем, чтобы скрасить дорогу, завел рассказ.

— Никто не знает, как возник Великий Лес, и никто не знает, кто был его первым Хранителем. Его принято называть Лаэртом, да только имя его давно затерялось в веках. Одни говорят, будто в те времена древние и вовсе не использовали имен, а другие твердят, будто настоящее его имя было настолько длинным и сложным, что даже не переводится на человеческий язык.

— Как драконье, — вставила Джуди, припомнив слова Чароита.

— Точно, — кивнул Мелвин. — Как драконье. Но Лаэрт не был драконом. Он не был никем из тех, кого мы нынче знаем: ни сильвом, ни человеком, ни леверном, меняющим обличия. Он был Лаэртом, первым Хранителем Леса, и родился здесь вместе с ним, у берегов Истока. Он появился вместе с землей и травой, встал и, отряхнувшись, сказал: «Какой великий Лес!» И с тех пор мы и называем наш лес Великим, Келен-Эдрис на языке сильвов. Был Лаэрт мудрым и справедливым, а прожил много лет, оставаясь все таким же молодым. Уже приходили в Великий Лес гости из других миров, подрастали и растили своих детей сильвы, а Лаэрт все жил в домике у Истока и помогал всем вокруг. Работа у него была такая, как и у всякого Хранителя Леса. Рано поутру он, говорят, забирался на дерево, что растет у самой воды, и прощался с лунами, а им взамен на небо звал солнце. Вкатывалось солнце на небосвод, озаряло своими лучами Великий Лес, и занималось ясное утро. А когда приходила нужда, поднимался Лаэрт еще выше и кликал тучи до тех пор, пока не появлялись они на горизонте, предвещая дождь. Ни одна из его песен не дошла до наших дней, зато немало песен сложено о нем и поется среди сильвов. Приходили к Лаэрту люди и звери, прилетали птицы, заглядывали в гости ветра — и каждого он выслушивал, всякого направлял и любому, кто просил о помощи, помогал.

— Где же он теперь? — спросила Гахара. — Не похоже, чтобы такой человек мог просто… умереть.

— А он и не умер, — вздохнул Мелвин. — Знаете, как говорят у нас, в Великом Лесу? Что всех великих чародеев губит любовь. Так случилось и с Лаэртом. Жил он припеваючи, наслаждался красотами Великого Леса и счастьем, которым лучились глаза людей. Но вот однажды пришла к нему на порог странница, девушка, каких прекрасней еще не видывали в Великом Лесу. Была она тяжело ранена и едва добралась до порога Лаэрта, а дождавшись, когда откроется дверь, так и упала прямо ему на руки. Лаэрт принялся колдовать над ее ранами, но никакие заклинания не помогали: девушка по-прежнему лежала, все такая же бледная, на границе между жизнью и смертью. Впервые Лаэрт не мог помочь тому, кто в этом нуждался! Едва завидев девушку, он сразу ощутил в сердце незнакомый прежде трепет, а теперь мучился, не зная, как ее спасти. Минуло так два дня, раны не затягивались, несчастная так и не приходила в себя. Лаэрт метался по Великому Лесу в поисках спасения, когда вдруг увидел среди деревьев чужую, враждебную этому месту тень. «Кто ты?» — позвал Лаэрт. «Я тот, кто сумеет тебе помочь, — отозвалась тень. — Недавно пришла к твоему порогу чародейка, та, что прочих прекрасней, и та, что ты не можешь спасти. Светлая магия Великого Леса не способна залечить ее раны, ибо отравлены они скверной — магией куда более страшной, куда более темной, чем ты можешь себе представить». Никогда прежде Лаэрт не слышал о скверне. «Откуда же она взялась?» — удивился он. «Известно, откуда. Из других миров, оттуда, где живет сама тьма. Пока скверна продолжает течь в жилах чародейки, ты не сумеешь ей помочь. Но есть один способ: простой, да только цену за него придется заплатить не маленькую».