Под сияньем северной Авроры
Шрифт:
– Шерстку почистить надо, - ворчливо напомнил он.
– Ты обещала...
– Да я помню, - сказала я.
– Просто подумала, что ты голодный, еду готовила. Кашу с тушенкой будешь?
Медведь сел на пушистую задницу и задумался.
– Буду. Я всё буду. Жрать хочу - помираю. Только побольше всего, пожалуйста, я не знаю, когда в следующий раз смогу нормально поесть.
– Вообще у меня есть ведро окуней, - заметила я.
– Мне тут коллега очень своевременно подарил.
– Благослови Господь этого святого человека, - милостиво заметил Мишка.
– Тащи ведро.
Я расхохоталась, опуская через окошко эмалированную тару
– Не поверишь, но его почти так и зовут. Сэйнт переводится как «святой».
– Иностранец, значит, - жадно громыхал ведром медведь.
– Каким ветром его сюда занесло?
– Экологическим.
– Святой человек, я же говорю. Чего все люди не такие, как он.
* * * * *
...Мазут с шерсти медведя вымывался с огромным трудом. Но в целом...
Я задумалась. А как окончательно избавиться от некрасивых пятен? Как там говорил гребешок? Зеркальце и лунный свет? Попробовать, что ли...
– Миш, пойдем, дорогой, на плантацию морской капусты.
– Зачем? Ты голодная?
– удивился медведь, доедая остатки каши из двадцатилитровой кастрюли.
– Нет. Появилась одна идейка. Хочу водные растения попросить абсорбцию на твоей шерсти в ускоренные сроки сделать.
– Сделать что?
– смешно сморщился медведь.
– Не важно. Не факт, что получится. Считай, это эксперимент.
Ретранслируя зеркальцем лунный свет на медведя и ламинарию, я невольно расхохоталась. Уж больно комичной была картина: на едва шевелящихся широких буроватых листьях вальяжно развалился медведь с кастрюлей в лапах. Время от времени он неторопливо опускал лапу в остатки каши и уже нехотя её поедал. В целом Мишка давным-давно наелся, но это уже было про запас.
– Я завтра еще тебе каши наварю, - пообещала я.
– Хочешь?
– Мне б лучше мясца, - сыто вздохнул медведь.
– Но пусть будет каша с тушенкой, чем вообще ничего... Кстати, хочу сказать, что твоя идея работает. Шерсть вообще как у новорожденного медвежонка. Может, хватит?
Я зевнула.
– И то правда. Давай на боковую.
Примечания.
Латимерии (лат. Latimeria) - род семейства латимериевых (Latimeriidae) отряда целакантообразных (Coelacanthiformes). Одно из живых ископаемых. В настоящее время известно два вида латимерий: Latimeria chalumnae, открытая в 1938 г., обитающая у восточного и южного побережья Африки, и Latimeria menadoensis, открытая и описанная в 1997-1999 гг. возле острова Сулавеси в Индонезии. До середины XX века целаканты считались вымершими 65 млн. лет назад.
Чука (вакамэ) – группа бурых водорослей, представляющие собой длинные зелёные стебли. Ценится в японской кухне. Впервые чука стали использовать и добывать китайцы, впоследствии они передали этот продукт японцам. «Чука» буквально переводится с японского языка как «привезённый из Китая». Растёт чука на побережье Китая, Японии, Кореи, а также на побережьях Берингова и Охотского моря в России. Чуку добыть очень просто. Растёт она в огромных количествах на подводных склонах на небольшой глубине.
Ундария
Сурими (яп. ??? Сурими, отбитое и мелко изрубленное мясо) - японское блюдо, готовится обычно из белой рыбы (например, минтай, хек, морской окунь, дальневосточная сардина, скумбрия) или креветок путём замораживания и перемалывания в однородную массу.
Сурими не обладает сильно выраженными запахом и вкусом, поэтому его часто используют для имитации различных морепродуктов, добавляя красители и специи. Самый распространенный продукт из сурими — крабовые палочки.
Глава 9. Большие гонки
Утро принесло мне новую порцию открытий.
Судя по всему, зверье и птицы мне не наврали: я действительно превращалась в русалку. Голени и бедра на две трети покрывала чешуя удивительного изумрудно-зелено отлива, а с боков уверенно топорщились довольно жесткие синеватые плавники. Я попробовала ими поуправлять и с упоением поняла, что могу при желании их даже спрятать. В принципе, даже чешую могу замаскировать, если будет на то желание. Правда, чешуей оказалось сложнее управлять, чем боковыми плавниками: пока я поняла, КАК ИМЕННО отдавать своему телу команды, мне понадобилось минут сорок.
Уф! Тяжело. Зато у меня есть два режима: человек и полурыба. Удобно. Хотя с непривычки необычайно трудоёмко. Вероятно, это потому, что я давно не тренировалась, вот навык и был утерян.
Я продолжила свое исследование перед зеркалом.
На плечах и груди вроде бы появились какие-то полупрозрачные единичные чешуйки, но это было, видимо, так… скорее обозначение, чем тенденция. Верхняя часть туловища явно должна была оставаться человечьей.
Хотя... впрочем... Погодите-ка...
Я покрутилась перед зеркалом, поочередно приподнимая то одну, то вторую грудь руками, внимательно рассматривая то, что скрывалось под ними. Нет, есть вероятность, что грудь будет покрыта чешуей, словно естественным купальником. Вернее, не чешуей, а... как объяснить... Вот вы видели глаза? Веки могут закрыть глаза при желании человека. У меня такая же ерунда образовывалась под грудью: две чешуйчатые изумрудно-зеленые, с жемчужным переливом, складки, которые, при некотором усилии, могли подняться вверх. Подозреваю, эти складки до конца еще не сформировались, равно как и боковые плавники.
Ладно, завтра посмотрим, что там да как. Реально интересный девайс. Это тебе и купальник, и карман… Я подводный кенгуру, е-моё. А чего про такое в сказках не рассказывают? Это ж самое интересное!
Оп! Ещё новости! В волосах отчетливо посинели-позеленели две пряди. Вообще волосы являли собой тенденцию к скорому смену цвета. Если я правильно понимала, вскоре моя грива должна была приобрести примерно такой же оттенок, как и чешуя.
Так… стоп… Это что же получается… Если чешуя и цвет волос перекликаются, значит, я была права? Бэй тоже во что-то превращается? Но не в рыбу, как я наивно полагала, а в русала с жемчужно-белым хвостом? Или тритона? Вот дела…