Под сияньем северной Авроры
Шрифт:
Сложно…
Сложно еще и в том плане, что мне срочно надо решать, где встречать сегодняшнюю ночь. Потому что, судя по всему, в районе двенадцати ночи я обзаведусь шикарным рыбьим хвостом.
Но это полбеды.
Почему? Потому что ноги срастутся. И вот как эта процедура будет происходить, я не имела не малейшего представления. Честно признаюсь: я уже прямо сейчас хотела лечь и свести ноги, чтобы они стали условным целым, некогда в силу игр природы разделенным… Я даже вспомнила андерсеновскую «Русалочку»: ей было ужасно больно ходить по земле, точно
Вот. Примерные ощущения сегодняшнего дня. Ступни болели, икры сводило… Странная тяжесть в мышцах ног и постоянное ощущение некой неправильности происходящего. Типа суша - это не моё. Но я же не могла 24/7 находиться в воде! У меня же была работа!
М-да.
* * * * *
Перед завтраком на берегу я наткнулась на сидящего на корточках зоолога.
– Странно, - задумчиво произнес Денис, поднимаясь с земли.
– Что странно?
– спросил Антон, поднимая с камней эмалированную кастрюли с четкими следами огромных когтей.
– Похоже, ночью на биостанцию приходил медведь. Судя по следам и шерстинкам, крупный белый медведь. У меня в голове не укладывается. Могу допустить, что медведь был бурый, но белый... Убей не пойму, что ему понадобилось на опытной плантации ламинарии.
– Ну, судя по кастрюле, он тут что-то сам себе приготовил и сожрал, - загоготал Тоха.
– Ох, хозяйственный какой… даже попытался помыть, видимо. Но не домыл. У него же лапки…
– Да?
– не поверил Денис.
– А почему здесь так пахнет мазутом? Откуда на морской капусте мазут? Не в кастрюле же косолапый его принес вместе с кашей!
– Ох и умный медведь, - продолжал угорать Антон.
– Кашу себе сварил. Что-то от мазута почистил. Это чьи же научные работы он прочитал, что сюда сам полез? Не, ну это же надо: догадался, что ему именно сюда... Оборотень, не иначе.
– Я начальство предупрежу, - нахмурился Денис.
– Белый медведь - это серьезная заявка. Раз он сюда повадился промышлять, то это явно будет в системе. Оголодавший дикий зверь - это вам не шутки.
– Доброе утро всей честной компании, - зевнул Сэйнт.
– Что обсуждаем с утра пораньше? Жень, а где вся рыба? Я хотел нам хе* приготовить и роллы, и ни одного окуня не нашел... Было целое ведро окуней, ты же не могла одна их слопать! Или могла?
Я задумалась. А вот что хуже: сказать, что скормила рыбу медведю, или что сама все съела, такая-сякая?
– Говорю же: это медведь, - гундел Денис.
– Он стопудово слопал рыбу. Я находил остатки голов и костей. Человек так не ест. Тем более, сырую рыбу.
Си-и-ильно покраснела я. Объяснить Денису, что он здорово ошибается, ведь мы с медведем на пару грызли рыбу на берегу, я, разумеется, не могла. Никто бы мне просто не поверил.
– Что ж, - лукаво произнес Сэйнт, - видимо, мне придётся ещё рыбки наловить, раз мой подарок кто-то посторонний съел.
– Пельменей мне с мазиком и перцем налови, - снахальничал Антон.
– Ну если
– Кстати, какая для этой рыбы идет прикормка, не подскажешь?
– Сметана, - хихикнула я.
– Пельмени и Антон Сметана созданы друг для друга. Прям где одно, там и другое.
Учёные принялись беззастенчиво хохотать, глядя на разобиженное лицо аспиранта Антона.
* * * * *
В конце рабочего дня Сэйнт аккуратно напомнил вполголоса:
– Ты мне кое-что обещала.
– Что именно?
– Наперегонки.
Я заулыбалась. Какое у парня отличное самомнение... Обогнать в море русалку? Да что ты, дорогой!
– Не боишься проиграть?
– сладчайше улыбнулась я и предвкушающе улыбнулась.
– Твоё мужское эго потом не пострадает?
– Не пострадает, - вскинул бровь Сэйнт.
– У-у-у, какой самоуверенный, - принялась очевидно кокетничать я.
– Это тебе не Таиланд, золотце. Северное море холодное... Очень холодное... Всё скукоживается, замерзает... У-у-у... Потом проблемы могут быть... вот серьёзно. Ты б не рисковал, южный цветочек.
К слову, я сама от себя не ожидала такой прыти. Так естественно пошел мой монолог, будто так и должно быть… Как будто так было всегда, просто это логическое продолжение когда-то начатого разговора. Давно начатого... Просто он почему-то был прерван. И вот он, второй шанс...
Сэйнт довольно закусил губу. В воздухе ощутимо витали вайбы взаимного интереса. Си-и-ильного взаимного интереса. Понятные вайбы каждому человеку в округе.
– Этот южный цветочек сегодня надерет задницу одной вполне конкретной северной морошке. И именно этим он и займется, когда выиграет.
– У-у-у... Какой агрессивный цветочек...
– Под стать колючей морошке.
– Морошка - ягодка не колючая, ботанику лучше учи.
– Та же претензия, рыбонька. Хреново ты представляешь возможности южных нежных цветов.
Мы оба расхохотались. Вот же... язвы сибирские. Достойный противник на горизонте, кайф.
Сэйнт стал подходить всё ближе и ближе, ближе и ближе, и вот уже...
Та-а-ак… а я поняла, что сейчас будет…
Ух ты ж… однако… какой прыткий…
Ну давай же, давай… ну…
Я предвкушающе облизнулась. Антон тут же подскочил упругим мячиком к нашей парочке.
– Что у вас опять за странные диалоги? Что обсуждаем?
Сэйнт с нескрываемой досадой посмотрел на кудрявого парня.
– Слушай, а ты всегда будешь встревать в наши разговоры, я не пойму?
– Ой, ну дай подумать, - скорчил самую няшную мордочку Антон.
– Пожалуй, да. Я по поводу прикормки на Сметану ещё не остыл. Итак, Сметана здесь. Где моя рыба-пельмень?
Глаза Сэйнта злобно блеснули. НЕВЕРОЯТНО ЗЛОБНО блеснули. А потом парень, нехорошо улыбаясь, подытожил: