Под сияньем северной Авроры
Шрифт:
– Тяпнешь за горло, токсик-шмоксик?
– насмешливо произнесла я.
Змея сокрушенно посвистела, мол, ну и дурочка я. А потом окончательно уснула.
А я, как мне казалось, поняла, зачем змея дарила мне жемчуг*. Интересный поворот. Вот уж не думала, что аспиды такие заботливые.
Примечание.
В европейской традиции жемчуг дарили девушке на свадьбу как символ непорочности, как пожелание высокой фертильности и благополучного исхода родов.
Глава 25.
Временами Альбинка вела себя странно.
Поначалу я думала, что к Мингу она испытывает страшную неприязнь, хотя тот вроде бы как в ее сторону никакой агрессии не предпринимал, и даже, наоборот, выказывал всяческое уважение, подкармливал, ухаживал, как умел. Но да, сложно всё-таки с полтычка взять и перестроиться на то, что ядовитая змея может быть миролюбиво настроенной. Да и сам факт, что она неимоверно токсична…
Нет, я не могла осуждать Минга. Его опасения были резонны, хотя он действительно понимал: любое разумное существо не станет нападать просто так без веской причины. Даже ядовитая агрессивная змея. Всегда следует целая серия предупреждений, и лишь потом укус.
Потом у меня закралась мысль, что это «ж-ж-ж» неспроста. Альбинка же подтверждала, что они с Мингом когда-то были знакомы, а значит, кто его знает, может… хм-м-м…
Эти мысли я гнала прочь, потому что слабо представляла, как такое вообще возможно. Но, с другой стороны, видя временами перед собой полупрозрачного кузена с его очевидно зонтичной половиной тела медузы, я допускала, что в море и Лукоморье возможно вообще все. Хрен его знает, может, змея попала в аномальную зону, превратилась на некоторое время в девушку и…
Стоп, фантазия. Даже если это и так, это дело прошлое.
Но почему все-таки Альбинка не хочет уходить? Что ее так держит? Возможность подпакостить всласть на кухне, перевернув готовку моего жениха, и покушать на халяву без приложения с ее стороны лишних усилий?
* * * * *
Лежащая на моих коленях змея стала такой же привычной картиной, как и котенок в сельской семье. Альбинка хорошо кушала, заметно подросла и в один из дней я обнаружила, что вообще-то она довольно бодро бегает на плавниках. Да, это было явно для нее непривычно, но она умела эта делать.
– Значит, на суше ты тоже можешь жить, хоть и недолго, - уверенно заключила я.
– Сдается мне, и легкие у тебя стопудово есть.
Альбинка свернулась в узелок и ехидно на меня посмотрела. Мол, это ж с самого начала было очевидно. Конечно, есть. Всё у меня есть.
– Альбин, ты, может, все же объяснишь, зачем тебе жемчуг?
– спросил Минг.
Ответом была сложная фигура из змеиных петель, ужасно напоминающая сложенную фигу. Я расхохоталась: надо же, какой доходчивый ответ.
– С юморком дама, - добродушно улыбнулся Минг.
– Ладно, добытчица. Развлекайся. Только зря речные ракушки не порть, пожалуйста. Их не так много на русском севере. Местные жемчужины очень, очень долго растут. Это тебе не юг. Одна такая перламутровая штучка может формироваться десять лет.
Змея согласно кивнула головой, мол, знаю, не учи ученого.
И тут я кое-что вспомнила.
–
– Не хочешь составить мне компанию? Мне тут срочно в Териберку надо.
– Зачем?
– Да так… проверить, как там мои мусорщики поживают. А то они такие ненадежные товарищи…
– Ну почему нет, - усмехнулся жених.
– Я так понимаю, за ними должок?
– Ты правильно понимаешь. Они у нас особенные товарищи. Это их бумеранг за то, что они вытворяли на северном побережье. Моем северном побережье, между прочим.
* * * * *
Есть в Териберке один замечательный пляжик… с яйцами драконов.
Шучу. Это не яйца. Просто окатанные водой и отшлифованные песчинками и ветром особой формы камни, и впрямь очень похожие на крупные яйца. С одной стороны острые, с другой - тупые. Занятная штука. Очень привлекает туристов. Просто неимоверно. И каждый второй решает это уникальное яйцо утащить себе домой, чтобы потом через полгода выкинуть, как ненужный мусор. Ну типа легко пришло, легко ушло - такая логика.
Поначалу таких «яиц» было много. Попадались и мелкие, размером с ладошку, но большинство были все же довольно массивными, поистине «драконьими». Те из камней, что располагались ближе к скалам, имели белоснежный или сероватый цвет, чуть подальше лежали камни бордового окраса, так как постоянно омывались водой, а те, что скрывались непосредственно в море, были плотно покрыты зеленым водорослями. Это были самые скользкие и сложные в добыче яйца, но не менее привлекательные.
Повторюсь. Так было раньше. До той поры, пока легендарный режиссер Звягинцев не прославил в своих фильмах Териберку, и толпы туристов не устремились изучать доселе никому не доступный и не интересный северный мир окраин страны.
Ясное дело, первыми от этих набегов пострадали именно прибрежные зоны. Русские туристы вели себя именно как типичные русские туристы, оставляя за собой кучи грязи и сора и таща с пляжей все, что можно утащить. Когда в 2017 году геологическая экспедиция отправилась изучать упомянутые яйца сугубо с научной точки зрения, она с ужасом обнаружила, что небольших камней-то уже и нет. За эти несколько лет растащили всё. Абсолютно всё. Остались лишь пятидесятикилограммовые экземпляры и ещё более массивные образцы, и те не очень похожие на яйца. Так, обычные огромные булыжники округлой формы. Таких на любых каменных пляжах пруд пруди.
Вот в этот ад для местной экосистемы я и отправила бывших браконьеров.
* * * * *
– Здравствуйте, ма-а-а-льчики, - нарочито ласково произнесла я, подходя к «моим» мужичкам со спины.
Чернявый поперхнулся и уронил термос.
– Золотце мое, - обратилась я к жениху.
– Знакомься… вот это наши с тобой ПОМОЩНИКИ. Они нам ДОБРОВОЛЬНО помогают. Такие молодцы… если бы еще не халявили…
Моржи, тюлени, чайки и вороны дружно принялись гоготать. Орлан белохвост сокрушенно покачал головой, глядя на всеобщее веселье.