Под солнцем цвета киновари
Шрифт:
Сегодня ночью, когда попугай вернулся в город, к нему подлетел орел.
— Настала пора великих открытий. Пришло время увести тебя по Дороге богов, — сказал орел. Взмахом крыльев он сбросил оперение, и перед удивленным взором Тутуль-Шива предстал его учитель Кукульцин.
— Учитель? Но как?! — только и смог вымолвить изумленный халач-виника.
— Сегодня во время жертвоприношения ты бросишь в огонь щепотку порошка из трав, что хранится у тебя на груди.
С этими словами Кукульцин, словно утренний туман, растворился в воздухе…
Итак, сны Тутуль-Шива оказались пророческими. В этом халач-виника пришлось убедиться не раз. Он чувствовал, как внутри него, будто пробуждаясь, зрела и набирала власть какая-то неведомая сила. Она толкала его в водоворот событий, предугадать ход которых или уклониться от них он уже не мог. Не в силах противостоять этому течению, халач-виника делал то, что навязывала ему чужая воля. И вот, стоя на коленях в храме Чаака, грозный владыка Страны низких холмов, превозмогая чудовищную боль, пел религиозные гимны. Тутуль-Шив почти не слышал своего голоса. Иногда сквозь туман шаткого сознания
Тутуль-Шив вдохнул густой дым, поваливший из жертвенной чаши…
Он стоял на коленях в храме Чаака. На нем был ослепительной белизны маштлатль и накинутый на плечи пати — плащ простолюдина. Стены храма плыли перед его взором, словно находились в другом, призрачном, мире. Тона здесь были приглушенными, а очертания предметов размыты. Но мир таковым был не везде. Вокруг Тутуль-Шива, всего в одной прилегающей к нему плоскости, буйствовала целая палитра красок. По условным, но явственным очертаниям халач-виника узнал священный город Чичен-Ица, а под собой он увидел воды жертвенного сенота. Город наводняли фигурки людей. В застывших позах они безмолвно ожидали свершения чего-то, что должен был сделать он, Тутуль-Шив. Но нет, не только халач-виника был главной фигурой этой остановившейся во времени картины. На плечах у Тутуль-Шива стоял жрец, готовый принести его, повелителя Ушмаля, в жертву, сбросив поверженного правителя в Колодец смерти в дар богу Кецалькоатлю! В жреце он узнал накома Ош-гуля. Тутуль-Шива охватил ужас, он вдруг осознал, что является частью фрески, украшающей стены храма. Но как это возможно? И почему он в такой унизительной роли?
— Такое будущее уготовил для тебя черный колдун, — вдруг услышал он голос своего учителя. — Но ты можешь избежать бесславного конца, если будешь выполнять мои указания.
Размытый образ Кукульцина проступал из зазеркалья перед коленопреклоненным халач-виником, как если бы чилам находился перед фреской.
— Я выполню все, что прикажет мудрый Кукульцин.
— Тогда следуй за мной!
Цветной мир вокруг Тутуль-Шива стал тускнеть, трескаться и, будто высохшие лепестки диковинных тропических цветов, облетать вниз, обнажая под собой штукатурку на каменной кладке. В то же самое время халач-виника, исполняясь силой и какой-то необъяснимой легкостью, сбросив с себя остатки ссохшейся краски, когда-то именуемой Ош-гулем, встал с колен и, избавившись от пут стены, шагнул навстречу своему учителю.
— Мы находимся в Храме Судеб. Отсюда я уведу тебя по Дороге богов, — сказал Кукульцин. Он подвел халач-виника к алтарю, и по светящемуся рукаву света они взмыли высоко в небо, откуда Земля фазана и оленя казалась небольшой частью суши, окруженной с трех сторон водой. — Сначала я покажу тебе то, что стало доступным мне лишь после перехода в мир богов. Ты своими глазами сможешь наблюдать за рождением эпох и зреть облик богов, по чьей воле мир стал именно таким, каков он есть.
Рукав возносил их все выше и выше в небо, туда, откуда изумленный Тутуль-Шив увидел огромную часть суши и бескрайние водные просторы, по сравнению с которыми Страна низких холмов казалась всего лишь ничтожной точкой, а вся Земля фазана и оленя жалкой полоской земли. Затем, достигнув заоблачных высот, они с головокружительной скоростью заскользили вниз. В то время, когда халач-виника с ужасом ожидал неизбежного столкновения с землей, падение вдруг прекратилось. Они парили над большим островом, расположенным, как теперь показалось Тутуль-Шиву, не так далеко от акватории, окружающей Земли фазана и оленя. Повсюду были видны Большие лодки. Своими размерами они в сотни раз превосходили самое большое каноэ, когда-либо виденное халач-виником. Он наблюдал, как Большие лодки, бесстрашно бороздящие океан, стремились в бухту, в которой раскинулся прекраснейший из городов, который только мог себе вообразить халач-виника. По широкому каналу, идущему в глубь острова, Большие лодки пересекали еще один канал концентрической формы и подплывали к самым городским стенам. Под защитой гигантского укрепления с тяжелыми зубчатыми башнями, которые выглядели так, словно смогли бы удержать на себе небесный свод, находились грациозные здания с остроконечными крышами и высокими шпилями, сверкающие неповторимой белизной пирамиды, сады, будто висящие над землей, великолепные дворцы, крыши которых поддерживали почти невесомые колонны. Были там и другие чудеса, огромные птицы и невиданные животные, которыми управляли люди в белых одеяниях, забравшиеся к ним в утробу, сотни маленьких солнц, освещавших мощеные улицы города, и еще много такого, чего Тутуль-Шив не мог высказать словами или объяснить.
— Что это, учитель, где мы?
— Дорога богов увела нас в далекое прошлое, к обители богов, задолго до того, как, обустроив землю, они покинули мир людей и устремились в небеса.
Но самым таинственным, что увидел халач-виника, был кристалл, находящийся на вершине гигантской пирамиды в центре города. От него исходил мягкий свет, обволакивающий собой весь этот благодатный край. К кристаллу тянул свое свечение и их путеводный «рукав». Отражаясь в гранях дивного камня, потоки света устремляли свой бег в разные стороны мира. В один из таких потоков учитель увлек своего ученика. Они проделали долгий путь над неспокойными водами океана, а луч все дальше увлекал их от Земли фазана и оленя и чудесного острова, прежде чем Тутуль-Шив снова увидел сушу.
— Это земля Та Кем, Черная земля, так называет ее народ, которому, как и нам в былые времена, покровительствовали боги.
Перед взглядом Тутуль-Шива раскинулась удивительная страна, в точности передающая свое название. Ее и впрямь населяли черные люди, они возделывали
— Теперь мы перенеслись в 6 Кан 13 Чуэн [15] , ты видишь последствия войны между богами Болон-Тику и Ошлахун-Тику [16] , — сказал Кукульцин. — Многие боги погибли в этой войне, но те, что остались в живых, смогли добраться до земли майя и страны Та Кем. Смотри…
И они направились дальше. Теперь, мимо Земли фазана и оленя, их путь пролегал на юг, туда, где за непроходимой стеной джунглей и Великой рекой начиналась таинственная могущественная держава, о которой даже такой опытный ах пполок ёки, как Хун Йууан Чак, почти ничего не знал. Между собой купцы называли эту страну Оз [17] . До них доходили слухи, что там, как и в Земле фазана и оленя, поклоняются ягуару, а жертвенные алтари схожих богов обагряются кровью. Иногда, словно далекое эхо, до купцов долетали известия о войнах или смене всемогущих правителей страны Оз, и в подтверждение этих слухов счастливый обладатель как какую-нибудь святыню демонстрировал украшения чужеземных мастеров. Как-то Хун Йууан Чак показал одно из них и халач-винику Ушмаля. Это была золотая бабочка тончайшей работы. Даже осторожное дыхание приводило в трепет ее ажурные золотые крылышки. Вздрагивая на ладони Тутуль-Шива, она, казалось, вот-вот вспорхнет, чтобы улететь на свою далекую и призрачную родину. Йууан Чак заверял халач-виника, что такие бабочки и по сей день украшают сад владыки страны Оз. Там початки маиса, трава с застывшими между ее стеблями змеями, фруктовые деревья и даже юные девы, срывающие с них плоды, — все сделано из желтого металла. В отличие от майя, люди этой страны больше всего ценили не нефрит, а другой солнечный камень — золото.
15
Около 6600 лет назад.
16
Предположительное название древнеперуанской империи инков.
17
Предположительное название древнеперуанской империи инков.
К разочарованию Тутуль-Шива, они снова взмыли вверх и ему не удалось увидеть этой легендарной земли.
Следующей их остановкой был город страны Оз, который мудрый Кукульцин назвал Инти Уауан Акусом [18] , он был последним пристанищем Ицамны, сына верховного бога Хунаб Ку.
— В стране Оз Ицамна известен как Кон Тикси Виракоча, — продолжал свой рассказ учитель. — Именно здесь с другими приплывшими в эту страну богами он построил этот город, населил долину людьми и научил их возделывать поля. Он подарил людям этой страны и людям майя семена маиса, тыквы и других полезных растений. Он указал на небо и научил читать, что показывают звезды. В те времена майя не знали боли, страданий и голода. Но одному из богов не нравилось, что люди живут счастливо, как боги. Он построил свой город Теотиуакан, заставил людей поклоняться ему, вселил в их сердца ненависть, зависть, злобу и научил воевать. Как ты уже понял, его звали Кецалькоатль, Пернатый змей. За это боги прогнали Кецалькоатля. Смотри…
18
Инти Уауан Акус — гипотетическое название древнего города Теоуакан близ озера Титикака.
Инти Уауан Акус был городом каменных колоссов, прекрасных дворцов и изумительных пирамид. Над одной из них и окончился их луч-путеводитель. Пирамида состояла из семи уровней, по которым каскадами стекала вода. У ее подножия двигалась процессия, во главе которой халач-виника узнал одетых во все черное жрецов. За ними следовал в странной обтягивающей одежде человек, после величаво вышагивали какие-то люди в белых, желтых, красных и черных накидках. Все они, за исключением жрецов, были необычной наружности, у них была белая кожа, а у некоторых — бороды.