Под властью Братвы
Шрифт:
Подозрительное сообщение, которое ей нужно объяснить.
Я облизнул зубы. Я уже зол. Я не уверен, что происходит в моей голове, поэтому мне нужно найти Дженну и увидеть все самому.
— Что нам теперь делать? — спрашивает Тимур. — Попробуем найти ее? Она вообще дома?
Мой разум мечется. Я думаю о том, чтобы снова написать ей сообщение, попытаться позвонить в последний раз. Я вытаскиваю телефон и набираю ее номер. Я подношу телефон к уху и слышу, как идут гудки, но Дженна не отвечает. Звонок заканчивается, и я бросаю трубку.
Вздохнув,
— Тимур, — зову я слегка дрожащим голосом.
Он поднимает взгляд и выжидающе смотрит на меня.
— Мне нужно, чтобы ты отследил номер Дженны, — проинструктировал я Тимура. — Отследи ее местонахождение и найди машину.
На лице Тимура это вопросительное выражение, когда он смотрит на меня, но он слегка кивает головой. Я знаю, что Тимур хочет предложить мне оставить все как есть или сидеть и ждать ее ответа, но мне уже очевидно, что она не собирается отвечать.
Я не могу просто сидеть и делать вид, что ничего не произошло. Я чувствую, что что-то происходит, и мне хочется узнать, что именно.
Я смотрю на свой телефон и обновляю сообщение в последний раз, Дженна еще не ответила.
Что, черт возьми, с ней не так? Что она, черт возьми, делает?
Глава 19 — Дженна
Я мчусь в больницу на первой же машине, которая попалась мне под руку возле особняка Феликса, возле его дома их стояло несколько, и я могу свободно воспользоваться любой из них, ну, за исключением пары, пользоваться которыми он мне запретил, что я и понимаю, причина может заключаться в том, что у них какие-то сложные режимы работы или они особенно дорогие.
Я пытаюсь замедлить свое сердце, чтобы оно не билось так сильно, как сейчас у меня в груди, из страха, что оно может внезапно разорваться, и я совершенно не представляю, что тогда произойдет. Все это связано со здоровьем моей матери, и это беспокоит меня как ничто другое. Мое сердце всегда неконтролируемо подпрыгивало, когда мне звонили из больницы по поводу здоровья моей матери.
Врачи сообщили мне по телефону, что ей крайне необходима кровь от родственника, и я единственная, кто может сделать это для нее.
Дорога до больницы занимает слишком много времени, больница внезапно кажется дальше, чем обычно. Доходит до того, что я думаю «К черту все», и нажимаю на педаль газа, чтобы увеличить скорость автомобиля. Я знаю, что превышаю скорость, ну, больше, чем немного, если честно, и меня могут остановить копы. Но мне все равно, или у меня нет времени думать об этом, потому что единственное, что имеет для меня значение в данный момент, это приехать в больницу и спасти жизнь моей матери.
Она была всем, что имеет для меня значение. Вычеркни это! Она все, что у меня осталось, и единственная среди всего остального в моей жизни, включая ужасное состояние, с которым я вынуждена жить. Из-за нее я согласилась на этот брак, и я бы сделала гораздо больше, чтобы она не бросила меня в ближайшее время. Что
Я приезжаю в больницу и заезжаю на парковку, прежде чем поспешно выхожу из машины, едва не забыв ее запереть. К счастью, первым человеком, с которым я сталкиваюсь, когда подхожу к входу в больницу, доктор Патель, который курирует случай моей матери.
— Доктор, с ней все в порядке? — поспешно спрашиваю я, я говорю так быстро, что забываю дышать, и мне приходится буквально сдерживать себя, чтобы не схватить его за воротник.
— К счастью, да, — спокойно, как человек, не испытывающий беспокойства, объясняет доктор Патель. Если бы не тот факт, что я сейчас не контролирую свои эмоции, мне было бы немного стыдно за то, что я так напряжена и взволнована, как сейчас. — Ей просто нужно переливание крови, а потом…
— Я готова, — вмешиваюсь я, прерывая его. — Теперь мы можем идти на переливание. — Я поднимаю рукава, чтобы указать на руку, откуда, как я полагаю, будет взята кровь.
— Конечно, — говорит доктор Патель. — Сюда.
Он проводит меня в больничную палату, где меня уже ждут несколько медсестер с оборудованием для взятия крови.
Меня уложили на кровать, а медсестра наклонилась надо мной, чтобы проверить мои жизненно важные показатели и одновременно попытаться задать несколько вопросов, касающихся моего здоровья.
— Это необходимо? — спрашиваю я медсестру, нахмурившись. Мне хочется, чтобы они прекратили задавать вопросы и немедленно приступили к процессу, пока с моей матерью не случилось что-то ужасное.
— Так и есть, мэм. Нам нужно знать состояние вашего здоровья, прежде чем мы сможем продолжить процесс. Это может привести к катастрофическим последствиям, если мы начнем, не проверив сначала ваше состояние, терпеливо объясняет медсестра.
После долгой череды вопросов процесс наконец начинается, и через некоторое время мы заказываем.
Мне кажется, что я прождала в вестибюле целую вечность, прежде чем ко мне наконец подходит врач, чтобы сообщить последние новости о состоянии моей матери.
— Ну? — спросила я, тут же вставая со стула и подходя к нему.
— Переливание прошло успешно, к счастью, сейчас ее состояние стабильно. Однако она все еще находится под наблюдением, поэтому вы пока не можете ее навестить.
Слова доктора Пателя во многом успокаивают мои нервы, мой желудок, бурлящий как торнадо, наконец успокаивается, как будто подул легкий ветерок и снял все напряжение.
— И когда же я смогу ее увидеть?
— Скоро, — тихо ответил доктор Патель и легонько похлопал меня по плечу, чтобы успокоить.
Я выхожу из больницы медленными шагами, гораздо спокойнее, чем чувствовала себя, когда приехала. Я лезу в сумку, пока иду на парковку, чтобы достать телефон, который я небрежно бросила, торопясь в больницу.
У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на экран и вижу около пятидесяти пропущенных звонков от Феликса и несколько текстовых сообщений.