Под властью Братвы
Шрифт:
— Я ненавижу предательство, — выплевываю я ей. — То, что ты сделала, непростительно, и тебе придется заплатить за это своей жизнью.
Я с каждой секундой сжимаю ее шею. Мне все равно, какую боль она чувствует. Пока я душу Дженну, я вижу, как она целует незнакомого мужчину, и я чувствую удовлетворение от того, что вижу, как она страдает. На самом деле, мне кажется, что той боли, которую я ей причиняю, недостаточно.
Это ничто по сравнению с болью, которую я испытал, когда увидел, как другой мужчина держит мою жену
Дженна открывает рот, чтобы заговорить, но она не может, так как я крепко держу ее за шею. Она продолжает широко открывать и закрывать рот, пытаясь что-то сказать.
— Ты можешь объяснить? — спрашиваю я ее.
Дженна пытается кивнуть головой. Слезы текут по ее щекам, но я не обращаю на них внимания.
— Что ты теперь скажешь? — рычу я. — Я был недостаточно хорош для тебя, и ты нашла кого-то получше, чтобы изменить мне? Что он тебе предлагает, чего не могу предложить я? Разве я не предупреждал тебя с самого начала?
Я говорю так, как будто ожидаю, что она ответит мне. По правде говоря, она изо всех сил пытается это сделать, и она бы с радостью объяснилась, если бы я ей позволил, но я ни за что этого не допущу.
Она не имеет права говорить. Ей не разрешается ничего говорить. Я был ей верен, но она мне изменила.
— Ты перешла черту, Дженна, и я не могу тебя простить. Я бы простил любой другой грех, и самое худшее, что я тебя предупредил. Ты знала последствия, прежде чем рискнуть. Ты заслуживаешь смерти.
Я резко произношу слова ей в лицо. Я хочу, чтобы она увидела, как сильно мне больно, чтобы она умерла, зная, какую боль я чувствовал, когда она мне изменяла.
Жизнь медленно утекает из ее глаз, когда она закатывает их, и видны только белки. Мне все равно на ее реакцию или ее боль, я заботился только о себе.
— Ты даже проигнорировала меня, чтобы побежать к своему возлюбленному и поцеловать его на публике. Ты даже не удосужилась дать мне ответ. Неужели все было так плохо?
Ее ноги медленно поднимаются с земли, когда я прижимаю ее выше. Я замечаю, что она борется с чем-то в своем кармане. Она убрала другую руку от моей, и теперь она в ее кармане, в то время как другая все еще крепко держала мою руку, хотя она перестала бороться, чтобы освободиться от моей хватки.
Дженна поняла, что не сможет освободиться от моей хватки, как бы она ни старалась, поэтому она решила сдаться.
Пока она борется, я осторожно разжимаю руки на ее шее, так как мое внимание немного переключилось. Я наблюдаю, как на пол падает листок бумаги, и мне становится любопытно.
Она хочет, чтобы я это увидел. Я не могу сдержать любопытства, поэтому отпускаю ее шею, и она падает на пол. Дженна начала грубо кашлять, обхватив руками шею. Она хватает ртом воздух, одновременно очень громко кашляя.
Ее шея покраснела из-за того, как крепко я ее
Я наклоняюсь и поднимаю бумагу, которую она уронила. Она была мятой, и я знаю, что она порвется, если я не буду обращаться с ней осторожно.
— Что это за фигня? — Я не ожидаю ответа, она не может говорить.
Я постепенно разворачиваю бумагу, только чтобы увидеть, что это результат теста на беременность. Мой интерес еще больше возбуждается, и мои глаза открываются шире, когда я быстро разворачиваю бумагу.
Я начинаю искать единственное, что я могу понять во всем отчете. Мой рот широко открывается, когда я понимаю, что он положительный.
Это Дженна.
Я смотрю на нее. Она немного успокоилась, но все еще борется с дыханием.
— Ты… ты беременна, — выдыхаю я.
Мои кости тут же ослабевают, а колени, кажется, вот-вот сломаются. Голова начинает болеть, а зрение на секунду помутилось. Дженна носит моего ребенка.
Я не знаю, как отнестись к этой новости. Она изменила мне, когда мой ребенок был у нее в утробе. Как я смогу убить ее, не причинив вреда своему ребенку?
Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Как будто она хочет что-то сказать, но я тут же отворачиваюсь от нее.
Я сжимаю результаты теста в руках и бросаю их на пол.
Как это может быть? Почему сейчас? Как я смогу причинить ей боль, когда мой ребенок в ее утробе? Эти вопросы снова и снова проносятся у меня в голове, и я чувствую, как колокольчик звенит в ухе.
Я сглатываю и сжимаю кулак, стиснув зубы. Мысль об этом сводит меня с ума. Я подхожу к маленькому столику у дивана в гостиной и пинаю его, сильно.
Он летит в другой конец гостиной, едва не задев большой телевизор. Наконец, он рухнул на пол и раскололся надвое.
Дженна беззвучно всхлипывает и вздрагивает от звука падающего стола.
Моя нога начинает болеть из-за силы, которую я приложил, ударив по столу. Я уставился на подушки, лежащие на диване, и перевожу взгляд на результат, который я сжал и уронил.
Он все еще лежит на полу.
Дженна молчала всю дорогу домой, и она не сказала мне, что беременна. Она держала это в себе до того самого момента, когда собиралась сдаться. Что, если бы я убил ее до того, как понял, что она носит моего ребенка?
Я снова посмотрел на нее, и все, что я чувствую к ней, это ненависть и отвращение.
— Аргх! — стону я, толкая диван вперед, и он падает на пол.
Глава 21 — Дженна
Ранее в тот день
— Я могу вас заверить, что с ней все будет хорошо. Вы можете прийти к ней позже, но сейчас она должна оставаться под пристальным наблюдением, — успокаивающе сообщает мне доктор Патель.
Я киваю головой и с облегчением вздыхая, зная, что с моей мамой, по крайней мере, все в порядке.