Под жарким солнцем
Шрифт:
— Я это понимаю, но сразу поднять столько хозяйств…
— Поднимете, поднимете. Когда впряжетесь, воз покатится.
Прежде всего Мегудин решил поехать по колхозам, с которыми они должны были объединиться, чтобы детально ознакомиться с их состоянием и выяснить для себя ряд важнейших вопросов.
Изо всех деревень, которые ему предстояло посетить, особенно душа его лежала к Кара-Чокраку. С ранней юности, как светящаяся в тумане звезда, тянула его к себе эта деревушка, где когда-то была коммуна, которую создал красный
И еще по одной причине навсегда осталась в его памяти эта деревушка, что теперь называлась Красная Поляна: тут проживал его наставник Иван Никитич, который своими чарующими сказками словно заколдовал степь и раскрыл Мегудину ее тайны.
В Кара-Чокраке уже давно нет ни красного командира Кузича, ни Ивана Никитича. Но они навсегда остались в его сердце, и он счастлив, что сможет продолжить то, что начал красный командир, и постарается осуществить замыслы своего учителя — мудрого хлебороба Ивана Никитича.
Немало сказок и легенд слышал Мегудин о деревушке Новая Эстония и ее потомственных животноводах. Бывал там не один раз, но как следует познакомиться с колхозом и его людьми не пришлось. Знал, что еще в середине прошлого столетия пришли сюда и осели в степи их деды и прадеды. Они явились в эти степи со всем своим скарбом, с женами и детьми, надеясь получить здесь кусок земли и избавиться от вечной нужды, прозябания, голода. Невыносимо тяжек был путь этих переселенцев. Он был усеян могилами стариков, женщин, детей. А те, кто едва живым добрался сюда, застали тут пустыню. Земля одичала, травы сгорали от палящего солнца, которое пекло неумолимо. Скот, который они привели с собой, как и люди, изнывал от жажды. Ни источника, ни ручейка, ни колодца они не могли найти. Охваченные страхом, многие из пришельцев хватались за голову.
— Куда нас занесла нечистая сила? Мы тут погибнем, — горевали они.
Но самый смелый и отважный из переселенцев — Метце — не падал духом.
— Не от хорошей жизни нас сюда занесло, — подбадривал он людей. — Никто для нас ничего не приготовил. Лопаты мы принесли с собой, руки у нас есть, по кусочку земли у нас будет, как-нибудь проживем.
— Ну, а сейчас где взять хоть немного воды утолить жажду и напоить скот?
Этот вопрос не переставал тревожить и Метце. Но ни у него, ни у других переселенцев не укладывалось в голове, что вода, которой у них в Эстонии в избытке, здесь, в степи, куда они переселились, была дороже золота.
По пути сюда Метце и его земляки видели большие отары овец. Они паслись в степях, а поить их пастухи гоняли к колодцам.
Возле одного такого колодца переселенцы остановились отдохнуть. Они напились свежей холодной воды, напоили скот и запаслись водой на дорогу.
Этот колодец, рассказал один из пастухов, принадлежит помещику Люстиху. Он приказал вырыть его тут для своих овец. Воду он берег как зеницу ока.
Так они шли и шли, пока не облюбовали место для поселка. Весь запас воды у них кончился.
Хотя Метце и знал, что нелегко будет чего-то добиться у помещика, который зол,
— Смилуйся, богом избранный господин, владыка степи, спаси нас, наших жен, детей и наш скот и дай нам воды утолить жажду, а то погибнем.
— Где мне взять для вас воды? — раскричался помещик. — Кто вы и зачем явились сюда, на чужую землю?
— Нужда заставила прийти сюда, — объяснил ему Метце. — Нам сказали, что здесь, в степи, есть свободные земли, мы направились сюда, так поддержи же нас, владыка степи. Подари нам воду, пока выроем колодец.
— Я же тебе сказал, поганый бродяга, что мне не хватает воды для своих овец! — еще больше рассердился Люстих. — Идите туда, откуда пришли!
— Пожалей нас, мы ведь живые люди, изнываем от жажды, а скот наш погибает!
— Как ты смеешь просить у меня воду?! Кто ты такой?
— Я человек.
— Ты, наверно, считаешь, что ты чего-то стоишь. Люди у меня как трава в поле. Что хочу, то и делаю с ними. Я их выгоняю, они пухнут с голоду и умирают.
— А этот колодец кто выкопал, разве не люди? — с возмущением воскликнул Метце. — Без людей вы сами погибнете.
— Как смеешь ты, голодранец, так разговаривать со мной? Вон с моего двора! Я вызову урядника и велю ему заковать тебя в цепи.
Разгневанный и подавленный Метце ушел.
«Что же все-таки делать? Мы ведь так пропадем», — не переставал он думать.
По дороге он увидел пастухов, которые пригнали отару овец к колодцу, и решил подойти к ним, поговорить, посоветоваться. Это были пастухи, возле которых Метце и его спутники недавно отдыхали в степи.
— Ну, как вы устроились? — спросил один из пастухов, узнавший Метце.
— Плохо, очень плохо нам, — с горечью проговорил Метце. — Мы погибаем от жажды. Я ходил к Люстиху, просил дать воды, пока мы выроем колодец, а он отказал.
— Вы пошли к нему просить воды? — удивился пастух. — Это же черт с рогами. Его и в ад не пустят, когда он подохнет. Как только земля терпит такую гадину?
— Что же делать? Где нам раздобыть воду? — спросил Метце пастухов.
— Начинайте рыть колодец. Мы вам поможем. Пока приходите потихоньку сюда с вашим стадом, мы его напоим, сами напьетесь, с собой наберете сколько надо, — отозвался один из пастухов. — Люстиху мы скажем, что какой-то человек из переселенцев — колдун. Он подошел к колодцу, что-то шепнул, и вода начала исчезать.
Вскоре до помещика дошла весть, что воды в его колодце становится все меньше и меньше. Он был вне себя.
— Где он, этот человек, который проклял колодец? Я велю стражнику заковать его в цепи. Обезглавлю его!
Пастухи заговорили:
— Что вам даст расправа с человеком, который проклял колодец? Лучше попросите его снять это проклятие, а то ваши овцы погибнут.
Помещик послушал пастухов, пошел к переселенцам просить снять наговор с его колодца. За это он обещал им помочь выкопать колодец и дать взаймы корм на зиму для их скота.