подарок для бывшего
Шрифт:
Дочь моментально протягивает ручки ко мне, едва я откидываю козырек коляски назад.
– Как тебе спалось под пение птичек, родная? Не мешала болтовня взрослых?
Естественно дочь ничего не отвечает мне. Ее сонным вниманием завладел красавец-мужчина сидящий рядом с нами. Я моментально напрягаюсь всем телом и готовлюсь к новой порции детского плача. Пару часов назад первая реакция на Костю у Жени была именно такой.
К моему огромному удивлению и нескрываемому облегчению, дочь начинает улыбаться
– Познакомься, Женек, это – твой папа. – слова вылетают из рта на автомате.
Не думаю в этот момент. Но когда до собственных ушей доносится, все что я сейчас произнесла, я пугаюсь. Леденящая паника накрывает с головой.
А вдруг Воронцов все еще против? Вдруг он не хочет признавать своего отцовства?
Я покрепче стискиваю руки вокруг девочки, которая крутится у меня на коленях. Медленно поднимаю глаза на Костю, ожидая увидеть всего что угодно на его лице: негодование, злость, отрицание. Но вместо всего вышеперечисленного я вижу невероятную растерянность и поблёскивающие на ярком солнце мокрые глаза.
– Спасибо. – хриплым шепотом произносит Костя. Поспешно отворачивается, чтобы прокашляться. Ладонью смахивает застрявшую в глазу «соринку». Пару секунд смотрит куда-то вверх и лишь потом возвращает свое лицо к нам.
– Я не специально. Случайно вырвалось.
– Я знаю. Но все равно спасибо.
Между нами повисает молчание.
Мы молча оба наблюдаем за маленькой, прыткой девчушкой, которой уже надоело сидеть на маминых коленках. Нам есть о чем поговорить, есть что высказать друг другу, обсудить. Но в данный момент все отходит на дальний план.
Женя хочет потоптаться ногами по деревянной скамье. Покачиваясь и неуклюже держась руками за металлические прутья, дочь делает первые шаги по деревянным рейкам. Я стараюсь страховать ее руками, но при этом не прижимаясь сильно. Хочу дать возможность маленькому человечку прочувствовать собственные силы.
С каждым удачным шагом дочь заливисто смеется и крутит головой по сторонам. Иногда ее ножка соскальзывает и мне приходится ловить юную покорительницу лавочек.
Но эти мелкие неурядицы не способны сбить Женю с намеченного пути. Она упорно продолжает приставным шагом приближаться к Воронцову, который неподвижно сидит на другом конце скамьи.
Когда моя коленка соприкасается с ногой Кости, я вздрагиваю. Будто маленький разряд электрического тока пробегает по телу. Чувствительное обоняние ловит знакомые ноты терпкого мужского парфюма. Бессознательно делаю вдох поглубже. Спящие в животе бабочки вновь начинают махать своими маленькими крыльями. Щеки краснеют от таких забытых реакций тела.
Разволновавшись вскидываю вверх подбородок и тону в кофейных зрачках Кости. Прямое попадание, неразрывный контакт и нарастающий трепет в душе.
Как много между
А дальше что?
Нога дочери соскальзывает вниз между рейками. Я не сразу заметила это. Вместо меня Женьку подхватил Воронцов. Одной рукой он удержал дочь в вертикальном положении, второй – быстро достал застрявшую детскую ножку. Дочь не успела даже пикнуть.
Одно мгновение и большими руками ее уже держит едва знакомый дядя.
– Па-па! – по слогам произносит веселая Женька и тут же тянется любопытными ручками к подбородку Кости.
Маленькие пальчики пытаются ухватиться за короткую бороду мужчины, но она не поддается. Дочь начинает хмуриться и с двойным рвением старается приручить колючие волоски.
Не знаю кто больше из нас опешил: я или Костя. Или мы оба. Он в шоке от смелых прикосновений ребенка. Я в шоке от того, как Женя быстро подхватила новое для себя слово.
Типичная материнская обида подступает к горлу, а слезы вот-вот покатятся из глаз. Моргаю быстро-быстро.
Ну как так? Что за несправедливость?
Чтобы научить ее выговаривать слово «мама» я потратила больше месяца, постоянно проговаривая каждое свое движение: мама пришла, мама наклонилась, мама принесла, мама готовит и т.д.
Воронцову же не пришлось даже рта раскрыть, вместо него все сделала я.
– П-привет! – несмело обращается к собственной дочери Костя. Улыбается даже глазами глядя на нее.
Женька, услышав низкий мужской голос, встрепенулась и подняла свои глазки-пуговки чуть повыше заросшего мужского подбородка. Через секунду от спокойной девочки не остается и следа. У дочери начитается дичайшая истерика.
– Ма-а-а-а! А-а-а-а-а! – с диким воплем на всю территорию больницы кричит Женька, брыкается и вырывается из рук Воронцова.
Тут же спешу на помощь растерянному новоиспеченному папаше. Забираю дочку к себе на руки. Пританцовываю на месте, поглаживаю ее по спине и проговариваю:
– Тише, тише, моя сладкая. Испугалась папу? Не бойся, моя хорошая. Мама рядом. И папа рядом. Па-па. Папа тебя не обидит, солнышко. Все будет хорошо. Не плачь, родная. – поворачиваюсь к Косте и показываю на коляску. – Там в кармане игрушка, подай, пожалуйста.
Воронцов быстро выполнят мою просьбу. Наши пальцы вновь соприкасаются на плюшевой игрушке. И снова очередной разряд тока.
Это природа так намекает, что даже спустя два года между нами искры летят как и прежде? Или это я все придумала? Опять впадаю во влюбленную зависимость? «Не рановато ли?» как говорит моя Катя.