Подиум
Шрифт:
Назаров ухмыльнулся… Добрый сегодня главарь. С чего бы это?
– Нынче мужикам фарт идет, – прищурился на племянника Баскаков. – И тебе повезло, и этому грузинцу.
Марат облегченно вздохнул.
Глава 9
В Доме моды «Подмосковье» выдался тяжелый денек. Завтра планировался большой показ в новом торговом центре Ивана Сергеевича Горина, и Пономарева как с цепи сорвалась. Все Нине Ивановне казалось не так, все не по ее разумению.
– Что
– А ты куда пришла – работать? Вот и работай! – Это уже относилось к невозмутимой Лоре, которая бессмысленно таращила на Пономареву круглые глаза.
Зинка Кудрявцева носилась как конь, выполняя поручения Нины Ивановны.
– Фу, девки, умоталась сегодня… – Она, пользуясь свободной минутой, шлепнулась задницей на стул и вытянула полные ноги, обутые в удобные тапочки. – Ноги гудят!
Наташа Богданова тоже была здесь. Вчера, после посещения больницы, она поехала к себе домой.
– Может, лучше опять ко мне? – предложила Катя.
– Нет, домой хочу. Сколько можно у тебя торчать? Жизнь продолжается, надо привыкать к тому, что есть. На твоем диване ничего не высидишь.
Катю мучили сомнения: Томаза она видела в больнице или нет? И еще: говорить об этом Наташе или пока подождать?
Наташа сумрачное настроение подруги поняла по-своему.
– Завтра выхожу на работу. Послезавтра – большой показ, надо быть в форме. А затем сразу иду в прокуратуру.
Царева выдохнула:
– Ну, слава богу! Я так волнуюсь за тебя, Наташенька, ты даже не представляешь как…
– Спасибо, Катюш. Не переживай, все будет хорошо. Просто мне нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что случилось. Посмотрела сегодня на Валю Поздееву… Э, да что говорить! Вот так живешь, не больно-то задумываясь, а рядом такая беда. Меня словно встряхнули… А вообще – надо жить, пока живется! Сколько кому отпущено. От судьбы не уйдешь.
– Ну, о чем заговорила. Ты эти настроения бросай.
– Уже бросила. После разговора с матерью Поздеевой я перестала бояться.
Нина Ивановна встретила Наташу с улыбкой:
– Поправилась? Вот и отлично. Катюшу без тебя наши девочки совсем затюкали.
– Да нет, – запротестовала Царева. – Все нормально.
– Нормально… – ухмыльнулась Пономарева. – А то я своих девок не знаю!
С появлением Богдановой главный художник-модельер успокоилась: у «Подмосковья» опять появилось "свое лицо". Так называла Наталью Богданову Элла Борисовна Хрусталева. Уж она знала, что говорит.
Главная редакторша "Магии моды" не отходила от Богдановой. Она, по ее словам, хотела сделать съемку Натальи для своего журнала…
– Почти на целую полосу – фотография, сбоку – небольшой текст с броским заголовком. Что-то типа: "Лучшая модель. Триумфальный показ…" Над этим я еще подумаю, «шапка»
– Может, после завтрашнего показа? – вяло возразила Пономарева.
– Нет-нет, после демонстрации она устанет, у нее и сегодня лицо утомленное. Впрочем, так оно даже лучше. Улыбки отошли в прошлое. Сейчас в моде грусть и отрешенность…
Элла со знанием дела рассматривала манекенщицу, поворачивая ее во все стороны.
– Придется поколдовать со светом. Зрительно я уже вижу, как можно подать материал. – Хрусталева преисполнилась воодушевлением и перла как танк. – Планирую этот номер выпустить пораньше. У нас каждый час на счету, а вы говорите: после показа. Задержка в два дня получится. Ни в коем случае! – Элла была непреклонна.
– Примета плохая, когда заранее… – негромко проговорила Кудрявцева, которая торчала поблизости.
Хрусталева так на нее зыркнула, что та мгновенно испарилась.
– Какие приметы с такой красавицей! – возмущалась Элла. – Еще накаркает неприятности…
Нина Ивановна промолчала, но тоже ругнула про себя Зинку… Лезет не в свое дело! Можно подумать, что главные редакторы журналов мод табунами толпятся в «Подмосковье» и наперегонки бегут за главным художником-модельером, предлагая свои услуги. Черта с два, дождешься от них! Она в свое время попробовала сунуться в одно издание, так там такую цену заломили, что в обморок упасть можно. Кровопийцы, а не издатели!
Главная редакторша, невзирая на бурно проведенную ночку, была полна сил и энтузиазма. Даже наоборот – в нее будто влили свежую кровь…
Утром, проводив Иду, она поехала на работу.
– Откуда у тебя силы берутся? – говорила ей, прощаясь, Садчикова, когда садилась в машину. – Мне бы только до дому добраться. Кажется, вот-вот рухну – и буду спать два дня.
Элла же гоняла подчиненных в редакции так, что они только переглядывались, не смея возразить. Именно тогда у нее и возникла новая идея – дать полосный снимок с Богдановой.
Ни один уважающий себя Дом моды не позволит сфотографировать свои модели до показа. Хрусталева была прекрасно об этом информирована. Но, рассуждала она, мы, слава богу, живем не в Париже… Это вообще была одна из ее любимых поговорок.
Элла Борисовна отлично приспособилась к местным условиям, что позволяло не только выживать, но и процветать ее бизнесу. Любой западный издатель с ума бы сошел от наших порядков – и вмиг бы разорился. Элла ориентировалась в сложившихся обстоятельствах как рыба в воде. Она научилась умело и без особого риска обходить законы. (А как же? Иначе нельзя!) Правда, и крутиться иногда приходилось как белке в колесе. Это Садчикова Ида могла себе позволить дрыхнуть двое суток. Хрусталевой никто наследства не оставил, добиваться всего приходилось самой.