Подковы для единорога
Шрифт:
– Неужели им так хреново живётся, что они даже аперитив не могут по-нормальному сделать - чистая желчь!
– Может быть, наоборот - хорошо?
– предположил Грог.
– Тогда, чтобы жизнь мёдом не казалась и делают такое вино...
На этом дегустация особенных напитков закончилась. Не сговариваясь, все, без исключения, предпочли несусветной горечи более привычное пойло.
– Интересно, что у него есть на закуску? - задумчиво сказал Борн,
почёсывая пальцами переносицу. - Надеюсь, не личинки навозного
жука; не потрошённые - с полным кишечником.
– Не порть аппетит, - жалобно промычал Пинк, состроив
страдальческую
– Ещё портить нечего, - пожал плечами могучий варвар и грустно улыбнулся.
– Как бы нам тут совсем без обеда не остаться.
– У Вас есть что-нибудь более приемлемое?
– спросил Сушняка Рэндор, который настойку степняка, даже пробовать не стал.
– Разумеется!
– охотно отозвался кентавр.
– Да сколько угодно! Из крепких: "Сатирское креплёное", "Нефилимский отстой", "Радость кентавра", "Зов русалки"...
Грог уже держался рукой за живот, представив себе великолепный отстой янтарного цвета, с мясом на дне и сделал заказ:
– Дамам немного "Плодово-ягодного".
– Чего?
– не понял Сушняк светлых порывов и, мучающей душу, ностальгии.
Барышни напряглись, чувствуя, за вполне безобидным названием, огромный подвох, но, вот в чём он заключался, даже предположить не могли.
– Хорошо!
– поправился Авантюрист.
– Что есть из лёгкого?
Прослушав перечисление длиннющего списка, женщины остановились на обычном виноградном вине, брезгливо смакуя сомнительный напиток.
– А "Сиреневое" вино у Вас есть?
– неожиданно спросила Эллима, вытянув своё лицо, прямо к лицу старого кентавра.
– Что ты ему в рот заглядываешь, - страдальчески нахмурился Авантюрист, - купить трактирщика хочешь?
– Почему купить?
– Тогда нечего ему зубы пересчитывать!
Сушняк слушал препирательства, ничего не понимая, из сказанного, к тому же, про такое вино, он никогда слухом не слыхивал..
Кое-как определившись с заказом, все приступили к трапезе, а Руди отвела Грога в сторону, с волнением сказав:
– Я не могу спокойно на месте сидеть, пока не узнаю, какие дома творятся дела.
– Вот!- назидательно ответил Авантюрист.
– Говорил я тебе, что не стоит ехать неизвестно куда.
Затем, несколько смягчившись, он успокоил подругу:
– Ладно. После прибытия в Кентавр, сразу же свяжемся, по астралу.
Грог подождал, пока Сушняк обслужит очередного клиента и продолжил допрос, на предмет неопознанных городов и весей:
– А что здесь есть в округе?
– Ну, вы уже знаете, что пройдя через мост, попадёте, почти сразу, в "Зареченск", а оттуда - путь к паромной переправе. Отсюда, через реку
– город "Пегас".
– Да?
– удивился Авантюрист.
– Что-то я не заметил!
– А он в воздухе висит, - пояснил трактирщик.
– Строго говоря, их там три: нижний, средний, или небесный и заоблачный.
Пинк напряг мозговые извилины и хотел, было, сделать предложение, по поводу аэростата, но Грог его осадил:
– Не время ещё!
Затем, снова обращаясь к Сушняку, спросил:
– А до Кентавра далеко?
– Не очень. Это почти рядом. В простонародье его именуют Тыпытымский каганат. Близко -то он близко, да вот только на корабле туда попасть непросто - судоходство в этом районе опасное. Придётся нанимать лоцмана.
– Вот куда нам надо, в первую очередь, - задумчиво сказал Рэндор.
– Кстати, - спросил Борн, перебив рыцаря и концентрируя внимание на важном, - а где здесь можно лоцмана найти?
– В судоходной
Уже вечерело, когда Грог рассматривал в подзорную трубу парящие в небе города, расположенные друг над другом. "Нижний Пегас" только условно можно было назвать низколетящим. Верхушки его башен несведущий человек легко мог принять за пики заснеженных гор, теряющихся на горизонте. "Средний город", как прозрачное блюдце, сливался с облаками, а "Заоблачный город" мог различить только натренированный глаз, и то, лишь в подзорную трубу. На такую высоту воздушный шар Пинка никогда не поднимался. На все расспросы, о возможности посещения этих городов, местные жители неопределённо пожимали плечами и Грогу показалось, что даже, несколько, боязливо. Он понял одно - военные действия с данными поселениями не ведутся, но и визиты равнинных жителей туда не поощряются. Живут там классические пегасы и их таинственные хозяева, которых никто никогда не видел.
В конторе судоходства с большим трудом удалось найти, в дымину пьяного, лоцмана, и всем стало ясно, что до утра, точно - о походе на "Кентавр" не может быть и речи. Его положили рядом с запасной мачтой с правой стороны, потому что с левой, по традиции, валялся пьяный плотник Карл. То ли это было его любимое место, то ли он таким способом охранял своё имущество. Почему он не боялся пропажи рубанков и стамесок, оставалось только догадываться. Спереть целую сосну, из которой мачта изготовлена, не так то просто, да и незачем...
Ночь плавно опустилась на засыпающий город. Непроглядная и чёрная, как сажа. Если бы не яркие звёзды, при полной Луне, то без факела или фонаря можно было бы запросто угодить в помойную яму, несмотря на отвратительный запах, отталкивающий от неё. Несуразность ситуации заключалась в том, что освещены в "Междуречье" были решительно все злачные места, но, только не опасные: трактиры, кабаки, таверны и харчевни - сияли, как полуденное солнце. Если в них и заключена угроза для здоровья, то она имеет затяжной характер, растянутый во времени, как полёт из окна одного из означенных заведений. Ну, по морде ещё можно получить, а это к дальнейшему повествованию уже не относится.
Лоцман утром продрал глаза и долго приходил в себя. Он никак не мог понять: где он, кто он и чего от него хотят. Бешено вращая глазами, знаток безопасного фарватера показывал грязным пальцем на пересохшую глотку, засовывая его в рот, чуть ли не полностью. После солидной порции "Нефилимского отстоя", страдалец снова обрёл возможность говорить. Вновь обретённая способность не внесла ясности в его речь - проводник нечленораздельно мычал и, только повторная доза Козлотопского пойла, наконец-то, возымела должное действие. Оглядев дельту мутным взглядом, начинающим постепенно светлеть, лоцман вдруг вспомнил о своём предназначении. Несколько лет назад он заключил сделку с одной русалкой и они, на пару с ней, проводили корабли мимо коварных невидимых отмелей и опасных подводных препятствий. Выработав свои условные сигналы, предприимчивая парочка понимала друг друга без слов. Общаясь с помощью пальцев на языке жестов, спарка работала безукоризненно. Со стороны это выглядело забавно: казалось, что русалке с корабля угрожают кулаком, а она, в ответ, показывает недвусмысленный жест. Моряки ржут, а напрасно: поднятый средний палец, из сжатой в кулак ладони, означал то, что впереди по курсу находится острый подводный риф, способный распороть днище корабля, как рог единорога - бурдюк с вином.