Подлинная история девочки-сорванца. История вторая.
Шрифт:
На завтрак у нас теперь обязательно овсянка, причём не обязательно на молоке. Сахара добавляла совсем немножко.
Героически расправившись с кашей, мы сказали маме «спасибо», и принялись за чай.
К чаю, мама количество карамелек значительно ограничила. Зубы испортим.
– Это Саша испортит, у меня новые вырастут! – канючил Юрик. Но мама была непреклонна:
– Какие молочные, такие будут и постоянные. Берегите зубы!
А у меня зубки уже почти выросли. Теперь мне можно
Наевшись, пошли одеваться. Я в свою комнату, мама, взяв одежду братика, начала одевать его у себя.
Форму мне мама выгладила, я, честно говоря, вчера совсем про неё забыла. Галстук тоже сиял, повязав его, я, по привычке, взяла свои коричневые ленты, чтобы вплести их в косички.
Но заплетать–то было нечего! Я даже головой покачала: вот что значит форма!
Шапку я надела, а обулась в валенки. Утром было холодно, да и жалко сапожки. В них я лучше к Саше в гости буду ходить.
– Ну, пошли, горе луковое? – спросила я Юрика.
– Я не горе луковое, - заявил мне брат, - я уже большой, сам одеваюсь и раздеваюсь. Могу даже в садик сам ходить, только мама не разрешает.
– Ну да, сам! Потеряешься ещё! – братик сердито засопел и пошёл на улицу.
Борька уже ждал нас, с радостной улыбкой на лице.
– Сань, давай, портфель понесу! – я с удовольствием отдала ему тяжёлый портфель.
– Сань, а ты сегодня с нами будешь играть, или с Сашкой? – я пожала плечами:
– Если Саша придёт, то он будет с вами играть, а я буду смотреть.
– Нельзя ещё? Тогда мы дома с тобой поиграем. Можно?
– Можно, Бориска, ты настоящий друг!
Бориска даже покраснел от моей похвалы. Хотя, может быть, это от мороза его щёки раскраснелись.
В садике меня встретили радостно:
– Наконец-то Сашенька выздоровела! Теперь Юрик будет веселее, а то ходил, совсем убитый, даже есть не хотел.
– Да, Елизавета Петровна, теперь я буду Юрика водить в садик, маме тяжеловато всё одной делать.
– Умница, Сашенька!
Юрик тем временем сам разделся, надел шортики и попрощался со мной.
Вместе с Борькой мы пустились в дальнейший путь до школы.
Ребята в школе встретили меня радостно, окружили девочки, расспрашивая, как мои дела, мальчишки тоже не остались в стороне, хотя Толик и снабжал их свежей информацией.
Толик, кстати, сиял, как медный самовар.
– Мне папа разрешил пожить у вас, - сообщил он радостную весть, - буду помогать по дому, пока ты болеешь.
– До весны? – испугалась я.
– Ты до весны собралась болеть? – удивился Толик.
– Так мне доктор прописал.
– Тогда до весны! – решительно заявил Толик, - Брат я тебе, или не брат?!
Прозвенел звонок, и вошла Раиса
Разрешив всем сесть, Раиса Ивановна обратилась ко мне:
– Как дела, Саша? Голова не болит?
– Голова? – я встала, и с удивлением поняла, что туман, к которому я уже привыкла, и который не замечала, рассеялся, в голове всё стало ясно. Наверно, если бы Саша вчера не отвлекал меня, я поняла бы это раньше, а может, лекарство подействовало только сейчас.
– Голова у меня ясная, Раиса Ивановна! – сказала я и учительница рассмеялась.
– Садись, Сашенька, первым уроком у нас будет Русский язык…
Я писала, высунув, по привычке, кончик языка, макая руку в чернильницу, которую поставил Толик.
Представляете, я забыла свою чернильницу! Буквы получались корявыми, рука уставала.
Всё же я отвыкла от таких длинных уроков. Затекла спина, заболели синяки пониже…
– Что, Саша, устала с непривычки? – заметила Раиса Ивановна.
– Да, Раиса Ивановна, понаставили уколов. Но всё равно лучше, чем лежать неподвижно.
– Ничего, скоро уже звонок, отдохнёшь немного.
На перемене ко мне подошёл Димка.
– Денисова, ты не забыла, что ты в Совете дружины?
– Не забыла я, только у меня ещё щадящий режим, до весны.
– До весны? Нам уже надо обсуждать мероприятия по праздникам!
– Каким праздникам? – удивилась я.
– Как по каким?! – возмутился Димка, - 23 февраля и 8 марта! Думаешь, долго ещё? Не успеешь оглянуться! Так что, готовься, в пятницу будет сбор, там решим, чем будем заниматься.
– В пятницу? – я лихорадочно вспоминала, не будет ли чего важного в пятницу.
К сожалению, ничего не вспомнила.
– Заранее предупредишь?
– Конечно! Сашка, а ты косы снова отрастишь?
– Отращу, - машинально сказала я, потом опомнилась, - а зачем?
– Удобно за них дёргать! – весело ответил мне Димка, отбегая подальше.
– Ну, Димка! – погрозила я ему, - Специально постригусь под Эдит Пиаф!
– Под кого? – вытаращил глаза Димка.
– Эх ты, общественник, - укорила я его, - Это знаменитая французская певица!
– Французская? – удивился Димка, - У нас что, своих певиц мало?
– Ничего ты не понимаешь, Димка!
– Я всё понимаю!
– ответил мне член Совета отряда. А я подумала, хорошо было бы, если б меня оттуда как-нибудь исключили. Совершенно не лежит у меня душа к общественной работе:
посмотришь, как Димка всех агитирует, да всё зря, у всех какие-то дела сразу, не хотят ни в КВН, ни в конкурсах участвовать, ни макулатуру собирать. Вроде и класс у нас дружный, а общего интереса нет.