Подлунное Княжество
Шрифт:
— Быкует? — переспросил Беовульф. — Значит ведёт себя с достоинством, не позволяя себя оскорблять? Так это по-моему переводится? И зачем только Дон на учителей словесности деньги тратил? Паршивому ягнёнку любой корм не в прок…
— Ты пургу не гони! — возбуждённый юноша даже приподнялся из-за стола. — За базар кто отвечать будет?!
— В данном случае — базар, не место торговли, а недоразумение между спорящими сторонами? — уточнил воин. — Вижу что так, — продолжил он опережая возражения Майка. — Тогда лично я никаких недоразумений не наблюдаю. Пёс твой цепной сам на кулак нарвался. Это же надо умудриться — коротенькие
— Откуда здесь беременные бабы возьмутся?
— Это мелочи, а я рассматриваю вопрос в объёме. Вот и первая оплошка толстяка, а вторая — незачем на незнакомца с кулаками бросаться. В Новойарске-то он может любого пузом раздавит или слюной забрызгает. А паренёк-то мой, с дальнего хутора, во все тонкости не вник ещё. Видит на него мешок с жиром прёт — ну и выбил из него дури маленько. Не виноват же он, что твой начальник охраны целиком из дури состоял. Оную как повыбивали, он и затих… К тому же, Дон по вечерам любит поговорить со мной. О походах, о порядках новойаркских… Вот старик удивиться, когда прознает, что сын его любимый по притонам слоняется, да охрану на людей натравливает. Удивиться старик, клянусь Одином!
— Ладно, — прищур Майка не обещал ничего хорошего ни Ратибору, ни Беовульфу. — Забирай своего напарника, и не попадайтесь мне больше на узкой тропинке.
— Вот это дело! — улыбнулся Беовульф. — Пошли, хуторянин! — он дружески подмигнул всаднику. — Потолкуем, ха-ха, об урожае гороха на этот год… Хуторянин.
— А ты молодец, — похвалил воин, когда они оказались за его столом.
— Я убивать не хотел, — признался Ратибор. — Не рассчитал маленько.
— Я не про гору жира толкую. Он по заслугам получил. Я о том, что ты до последнего момента за оружие не хватался. У тебя под плащом что-нибудь огнестрельное?
— Револьверы.
— Я так примерно и думал. Хорошо, что ты пальбу не учинил… Неплохая у тебя выдержка… для хуторянина.
— Я из Подлунного княжества. Младший командир всадников, — Ратибору очень не нравилась усмешка, с которой Беовульф произносил «хуторянин».
— Вот это на правду больше походит, — рассмеялся светловолосый. — Я его, понимаешь, выручаю, а он небылицы рассказывает. Чувствуешь, как тебе сразу полегчало, какой груз с души свалился?
Ратибор пожал плечами.
— Я тоже считаю, что это всё чушь, — неожиданно согласился Беовульф. — Здесь, кто не врёт, тот долго не живёт. По мне уж лучше тяжесть на душе, чем лёгкость на плечах. Согласен?
Всадник повторил тот же неопределённый жест.
— Вижу, что согласен, — ответил за него светловолосый. — Всадники это какое-то воинское объединение? Скорее всего… разведка… Подлунное… Ничего не слышал о таком. Далеко это? Постой… Наверняка за внешними границами. Как же тебе удалось пройти? По твоему виду не скажешь, что много сражаться пришлось… Как-то тебе заставы удалось миновать — это и ежу понятно… А в наших краях забыл чего? Подзаработать решил? Не возражай! Зачем тебе ещё в эту дыру соваться? Только не говори, что за подвигами! Время героев давно кончилось, сейчас наёмники бал правят…
За время монолога, Ратибор не успел вставить не слова. Беовульф говорил быстро, чётко, не терпящим возражений тоном. Он ставил вопросы и тут же сам на них отвечал,
— … заставы ты прошёл, — продолжал тем временем Беовульф, — стражу на воротах тоже как-то проскочил, но в регистрационном приказе не бывал, потому, как тебе не выдали вот такую бляху, — воин показал на медный кружочек, приколотый к отвороту рубахи (Ратибор сперва принял его за амулет), — В принципе, ты чужак, незаконно проникший в вотчину Дона. Чуешь, чем это пахнет? Вижу, что пока нет. Объясняю: пусть ты будешь трижды наездником…
— Всадником, — поправил Ратибор.
— Неважно, — отмахнулся светловолосый. — Но если бы ты вынул револьверы, на тебя накинулся бы весь кабак. Это я ещё не учитываю того, что Майк — младший сын Дона. Из этого какой вывод? В нехорошую историю ты попал, парень. А если взглянуть пристальнее, то и я вместе с тобой. Потому мы принимаем следующее решение — ты мне рассказываешь всё, честно и без утайки, как и водится между сообщниками. Согласен? Вижу что согласен — другого выхода у тебя нет… Предупреждаю, если ты только подумаешь об обмане — я сразу же ухожу, а уж ты продолжай с Майком, то, что этот юноша называет базаром. Его громил ты наверняка одолеешь, но вот когда пьяная орда ринется защищать отпрыска всеми обожаемого Дона… Тяжеловато тебе придётся.
По наступившей тишине и внимательному взгляду голубых глаз, Ратибор понял — пришёл его черёд говорить. Он постарался, как можно короче описать Беовульфу историю своих приключений. В конце концов, всадник не совершил ничего постыдного, чтобы таиться от человека уже два раза приходившего на выручку.
— Как ни странно, я тебе верю, — подытожил Беовульф, когда Ратибор закончил рассказ. — Приврать-то ты, конечно, приврал… Не спорь! Всяк истину под себя искажает. Правда, всегда такова, какой мы её видим… Но в основном… Гм… В основном я тебе верю. Твои бы способности, да по нужной дороге. Долго ты ещё собираешься гоняться за Мериддином.
— Пока не найду.
— А что дальше?
— Отомщу!
— Допустим. А дальше?
— Там видно будет…
— Чушь. Детский лепет. Надо заранее знать, что ты будешь делать с тем, что желаешь приобрести. Ты жаждешь смерти чародея? Понимаю и всячески приветствую. Ты не знаешь, для чего она тебе нужна. Я смеюсь над тобой!
— Он сгубил моих близких. Уничтожил Родину.
— Глупость! Пора взрослеть, Ратибор. Песни скальдов и красивые саги хороши зимним вечером у тёплого очага и под добрый ковш пива. Каждый мальчишка понимает после первого же похода, что война не романтические бредни, а способ наживы и утверждения своего превосходства над всеми. И над врагами, и над соотечественниками. Боевая слава — красивая упаковка, позволяющая продать подороже свой меч. Оставим скальдам скорбь о возлюбленной и тоску по Родине — поговорим как воины. Что ты получаешь, убивая чародея?
Ратибор снова пожал плечами.
— Я так и знал, — кивнул сам себе Беовульф. — Бессмысленная трата времени и сил. Предлагаю тебе действительно пойти в мои напарники. Мне нужен человек прикрывающий спину, тебе — проводник по здешним местам. В накладе никто не остаётся.
— Я не могу…
— Я так и знал, — Беовульф не огорчился и не обрадовался. — Ты ещё не отказался от идеи изменить Мир в одиночку. Прискорбно, но ничего не поделаешь. Все мы через это прошли…
— Позволь один вопрос.