Подлунное Княжество
Шрифт:
Ратибор вытер влажные щёки. Ещё не хватало, чтобы насмешница рассказала по всему Красограду о рыдающем над песней всаднике! Но неужто мгновение назад её голос заставил сердце Ратибора сжаться, а глаза наполниться слезами? Разве дерзкая крестьянка способна на что-либо, кроме как осыпать насмешками лучших парней Красограда?
— Привет, — девушка подняла глаза, и всадник не увидел знакомых всем неудачливым ухажёрам насмешливых искорок. Зелёные, напоминающие воду стоячего пруда, глаза Златы полны тоски. Ратибору на какое-то
— Я из Поморья возвращаюсь.
— Ааааа, — девушка, потеряла всякий интерес к Ратибору, принявшись плести венок из васильков. — Я уж подумала, что кто-то в вашем дурацком городе отваживается поступить не так, как заведено. Обед пропустить, например…
— Ты красиво поёшь, Злата… — Ратибор чувствовал, что его щёки начинают полыхать ярче заходящего солнца. — Кто бы мог подумать…
— А про что вы вообще думать умеете, кроме одного?! — девушка откинула не доплетенный венок. — Индюки столичные!
Ратибор ощущал себя по-дурацки, словно пришёл на княжеский приём с расстёгнутой ширинкой. Он проклинал себя за то, что выбрал эту дорогу, а потом, увлёкшись песней, попёрся смотреть на певунью. Всадник попятился, спина его упёрлась в морду коня. Вскочить в седло и удрать подальше от ядовитой девчонки, всё равно теперь ославит на всю столицу…
— Я же ничего… — зачем-то принялся лепетать он. — Я же… Просто не верится… — отступать было поздно. Недаром Сиггурд говаривал — своевременный отход не меньшее искусство, чем хорошая атака.
— Слушай, — девушка вскинула голову, её сузившиеся глаза метали изумрудные молнии, — а не пойти ли… — вдруг в её лице что-то переменилось. — Ты тот самый малолетка, который прошёл испытание?
— От малолетки и слышу, — буркнул Ратибор. Минуло уже три года со дня вступления ев княжеский отряд, а пока ничем прославиться не удалось. Не особенно приятно слышать такое от девчонки, коей и самой вряд ли исполнилось восемнадцать.
— Смотри, не особо расслабляйся, — предупредил всадник, намереваясь вскочить в седло. — В Подлунном сейчас небезопасно. Прощай…
— Постой! — в мгновение ока Злата оказалась рядом и схватила его за рукав. Недопустимая вольность конечно, особенно со стороны простолюдинки, оскорбившей его мгновение назад, однако, какой-то части Ратибора захотелось, чтобы рука девушки подольше удерживала его одежду. — Так это ты?
— С утра был я, — несмотря на внутренние протесты, всадник нашёл силы высвободить рукав. — Прощай.
— Как интересно! — собиравшаяся прогнать незваного попутчика девушка, поменяла свои намерения на сто восемьдесят градусов. Злата поймала уздечку коня и двинулась в сторону города. Ратибору ничего не оставалось, как последовать за сумасбродной красавицей. — Тупоголовые заложницы во дворце только о тебе и толкуют, — услышал всадник. — Такое рассказывают…
— Побольше
— Ничего плохого о тебе не говорят, — успокоила его девушка. — Так разное… Ты правда сирота?
— Ну… — Ратибор не понимал куда клонит Злата, решил держаться настороже.
— Свою клячу понукай! — рассердилась непредсказуемая спутница. — Я же с тобой нормально разговариваю!
— Давно ли? — молодой всадник умел ответить колкостью на колкость.
— Извини, — смутилась Злата. — Я тебя не узнала… Думала кто-то из этих… которые ни одной юбки не пропускают… Ты правда рысь задушил?
— Правда, — Ратибор не стал уточнять, что в тот памятный день действовал больше зубами, чем руками.
— По тебе не скажешь… — зелёные глаза оценивающе смерили Ратибора.
— По тебе тоже кое-чего не скажешь, — всаднику стало не слишком уютно под взглядом красавицы.
— Чего же именно? — на пухлых губах Златы появилась та усмешка, после коей многие из парней старались держаться подальше от гордой селянки.
— Ну… Что ты… такая… , — слова пропали из головы Ратибора.
— Какая?
— Грустная, — выпалил всадник и приготовился окунуться в поток насмешек. Надо же сморозить такую чушь!
Насмешек не последовало. Злата остановилась, выпустила уздечку и долго-долго смотрела в глаза Ратибору, словно заметила во всаднике что-то, на что раньше не обращала внимания. Ратибор перестал видеть что-либо, кроме зелёных бездонных озёр. Он погружался в них сознанием, душой, чувствами. Сердце как-то странно защемило. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться.
— А ты не думаешь, что мне противно всё время быть весёлой, притворяться весёлой, казаться весёлой? — тихий голос Златы, возвращал всадника в летний полдень из неведомых ранее миров.
— Зачем же тебе притворяться? — Ратибор перевёл дух. На какое-то время он разучился дышать.
— А зачем тебе револьверы? — девушка сейчас выглядела точно так же, как после исполнения околдовавшей всадника песни.
— Ну, ты и сказанула! — вопрос показался Ратибору глупым, он улыбнулся. — Для защиты княжества, конечно… Ну… и… своей. Это моё оружие!
— А у меня своё оружие! — голос Златы стал злым. — Ни для княжества, для себя!
— От кого тебе защищаться?
— Не от кого?! Ты и впрямь малолетка! Знаешь, что предлагали надутые индюки?! Ты вообще знаешь, что могут предлагать столичные ублюдки дочери крестьянина?! Или не дорос ещё?! Я для них всего лишь игрушка! Поиграл и бросил! Вот так-то, малолетка!
— Не может быть… — ещё мгновение назад взобравшийся до самого Вирия Ратибор ощущал себя искупавшимся в выгребной яме. — Тебе? Тебя? Ты же… Ты…