Подобная Сильмариллу
Шрифт:
– Спасибо вам, госпожа! – моя благодарность была безграничной.
– Вы спасли меня!
– Не благодари меня, Сильмариэн, - улыбнулась Мелиан.
– Тут место радости, а не скорби и болезни. Теперь иди и отдыхай после долгой дороги.
Я встала с места, поклонилась и поспешно вышла из покоев королевы, неловко столкнувшись с темноволосой девушкой, которая собиралась зайти.
– Извини! – воскликнула я.
– Я очень неуклюжа сегодня.
– Ничего страшного, - девушка улыбнулась.
– Я Лютиэн, дочь королевы, а ты из Нолдор?
Я внимательно вгляделась в лицо Лютиэн и поняла, что вижу перед собой более, чем просто красивую девушку.
– У тебя кровь здесь, - и Лютиэн указала на уголок моего рта.
– Слава Эру, это в последний раз, - я достала платок и вытерла рот.
– И да, я из Нолдор. Ты же уже познакомилась с моей сестрой Артанис?
– Да, она очаровательна, - Лютиэн улыбнулась.
– Мы с мамой очень рады вам обеим!
– Твоя мама – сам свет и мудрость, - ответила я Лютиэн, чувствуя возрастающую симпатию к этой славной девушке.
– Сильмариэн, я так скучала! – услышала я чей-то радостный возглас, и Артанис, моя дорогая сестренка, заключила меня в объятия.
– Как рада, что ты приехала! Ты уже познакомилась с принцессой Лютиэн? Она – воплощенная красота и радость!
– Я тоже скучала!
– я обняла сестру, чувствуя все возрастающее счастье.
– Давайте прогуляемся в саду, - предложила я девушкам. Они согласно закивали.
Мы, три эльфийские девушки, черноволосая, светловолосая и рыжеволосая, пошли к саду. Я чувствовала небывалую легкость во всем теле и смотрела на чудесные цветы, растущие под синим небом Дориата, на места, которым предстояло стать мне родными, на старую и новую подругу, чьи лица делали меня счастливой, и думала, что любая, даже самая отчаянная жизнь, бесконечно чудесна.
========== 1.11. Счастье ==========
Часто кажется, что тебе не о чем рассказывать, когда ты счастлива, и наоборот – рассказ о твоих злоключениях может получиться насыщенным и интересным. Так было и со мной. Годы в Дориате, однообразные, но неизменно счастливые, проходили быстро, как песок сквозь пальцы. Время шло, и оно меня лечило. Все горе и зло, произошедшее до прибытия в Менегрот, ушло в дальние глубины памяти и не поднималось оттуда. Ничто нас не тревожило, и мы не знали печалей, даже когда тьма новой войны окутывала Средиземье. То было воистину прекрасное время, мой собственный золотой век!
Удивительно и то, что про некоторые дни можешь рассказывать не один час, настолько они богаты событиями и переживаниями. А иногда бегут годы, складываются в века, и, оглядываясь на них, ты не можешь сказать почти ничего. Но разве не самое лучшее, если ты можешь сказать про прошедшие долгие годы лишь одно: «Да, я была счастлива!»
Эту пору я проводила с дорогими мне эльфами. Наша дружба с Артанис была неизменно крепкой, а Лютиэн стала нашей новой дорогой подругой. Не было никого прекраснее и добрее Лютиэн, но вместе с тем в ней чувствовалась немалая внутренняя сила, которой, правда, не было причин пользоваться в столь добром краю. Принцесса была и великой волшебницей, равной которой не было во всем Дориате.
Финрод недолго пробыл в Дориате и вскоре отправился строить сначала крепость Минас Тирит, а потом город Нарготронд. Это было ожидаемо – такой мудрый и сильный Нолдо, естественно, хотел иметь собственные владения.
В ночь перед свадьбой мы втроем сидели на просторной террасе с кувшином вина, и Артанис радостно и возбужденно говорила об их с мужем будущей жизни. Я была счастлива за подругу, но мысли о своей судьбе в первый раз за долгое время посетили меня и оставили тяжесть на сердце, а лицо прежнего возлюбленного, о котором я и думать забыла в последние годы, стояло перед глазами.
– Когда же придет мое время? – скорее сказала в пространство, нежели спросила нас, Лютиэн.
И Артанис ответила ей:
– Не печалься, Лютиэн, того, кто долго не мог полюбить, ждет великое чувство. Я предсказываю тебе любовь настолько сильную, что потомки будут складывать о ней песни, все народы будут восхищаться ею, и каждый ребенок будет знать ваши имена.
Тогда Лютиэн не поверила Артанис. Как показало время, зря.
«А когда придет мое время?» - подумала я. Свобода постыла мне уже давно.
Свадьба Артанис и Келеборна была прекраснейшим праздником, а невеста лучилась светом и радостью. Песни и танцы того дня остались в моей памяти одним из самых чудесных воспоминаний, к которому я часто обращалась в более темные времена.
– Моя любимая Галадриэль, - ласково называл Келеборн молодую жену, и это было так прекрасно, что слезы радости за сестру наворачивались на глаза.
Еще одной радостью в годы, проведенные в Дориате, стали для меня занятия с Мелиан. Мы с Артанис многому научились у светлой Майэ – целительству, мудрости и, самое главное, магии. Королева учила нас понимать все живое на Арде, оказывать помощь несчастным, пораженным болезнью, что было необходимо на случай войны. Мелиан говорила, как стать мудрым и добрым, что важно научиться прощать своих врагов, но, вместе с тем нужно уметь постоять за себя. Боюсь, я плохо усвоила этот урок, исключая часть про сопротивление. Приемами защитной магии я управлялась в совершенстве. После недолгих занятий с Йаванной я стала больше любить природу, но волшебство интересовало меня все же больше. Лютиэн была замечательной волшебницей, и мы с Артанис хотели дорасти до ее уровня. Валар благоволили мне, и у меня хорошо получалось управление стихиями – водой, огнем и воздухом. Я могла не только управлять уже имеющимися материалами, например водой в чаше или зажженным огнивом, но и сама создавать стихии – с моих пальцев могли срываться капли воды, огненные искры или потоки воздуха. Конечно, на приобретение таких навыков ушли годы, но я ни за что не отказалась бы от полученного результата. Я часто вспоминала слова мамы о том, что далеко пойду, какой бы путь в жизни не избрала. Может быть, имелись в виду как раз мои неплохие магические способности. Мой кулон горел ярким ровным светом.
Гром грянул внезапно. Помня о давнем соглашении, я, Артанис и Финрод молчали о причинах и некоторых последствиях Исхода. Мелиан знала лишь про уничтожение Древ, а еще я давно проболталась об убийстве деда Финвэ, но наши несчастья начались, когда Галадриэль рассказала про похищение Сильмариллов. По Дориату поползли темные слухи, и я заметила, как стали сторониться меня добрые знакомые. Феанор! Снова имя отца накладывало дурной отпечаток на мою жизнь! Многим был известен дурной нрав сыновей Феанора, и те, кто ранее видел во мне добрую девушку, теперь задавались вопросом: «А не носит ли она благочестивую маску?»