Подорожный страж

Лукин Андрей Юрьевич

— На бы токмо Ванесия добыть. А то мне, покудова я не расхлебаю, покоя не видать.

— Ты сильно напугался, когда оркимага увидел?

— Не, я опосля струхнул, когда он стрелу из себя вытянул. Помнилось, что он в мертвяка оборотился. А я мертвяков чевой-то боюся шибко. Маетно на них глядеть. И как это оркимаг тебя одолеть не сумел? Я думал, сейчас велит оберегу, и он тебя за шею и удушит ремешком. А он, гляди, тебе помог, а не ему.

— Оркимаг сначала его силы лишил, да я его заклинание как-то отключить сумел. Сам не знаю, как получилось. А так, может,

и не одолел бы его. Вот он теперь, наверное, локти себе кусает.

— Почто ему локти-то кусать? — не понял Смакла.

— Ну, жалеет, что меч потерял и нас не смог победить.

— Ты тоже меч потерял.

— А я уже и не жалею, — признался Стёпка. — Он ведь оркландский меч был, он, кажется, меня к себе приворожить хотел, чтобы я с ним не расставался… И сначала так жаль было, а теперь я даже рад. Без него спокойнее.

— Ты, Стеслав, когда мы всё сполним, оберег тоже выбрось куда подале. Поганая это вещь. У орклов всё поганое.

Стёпка сладко зевнул:

— Если хочешь, я его тебе отдам. Делай с ним потом, что захочешь. Мне-то он там, у нас, не нужен будет.

— На кой он мне! — испугался гоблин. — Меня в клеть за него посадят да и затерзают!

— С таким стражем не посадят. А захочешь — чародеям его продашь! Они тебе золотом заплатят. Но до этого ещё дожить надо, как мой папа говорит.

— Кто твой?

— Ну, отец. Батя мой.

— А каков он у тебя?

— Лысый, весь в чешуе и с такенными вот клыками.

Гоблин досадливо дёрнул плечом, знал уже Стёпкины шутки.

— Взаправду каков?

Стёпка погладил уснувшего дракончика.

— Нормальный. Обычный. Клёвый, в общем, батя.

Смакла хихикнул, почесал нос.

— Ты чего?

— Смешно. У демона — батя!

— А мне вот не смешно почему-то, что у гоблинов родители бывают.

— А он тебя лупит?

— Нет, — сказал Стёпка, потом, подумав, поправился. — Редко. Раза два по шее приложил.

— За что?

— Было дело под Полтавой, — вздохнул Стёпка. — За баловство, конечно. Мы с Ванькой дом чуть не взорвали, когда порох решили изобрести. Ох и влетело нам!

— Как так — взорвали?

— Ну как… Видал в Летописном замке горшки такие с фитилями? Камнемётами их швыряют. Только поджигают сначала.

— Громобой! — подсказал Смакла.

— Вот мы таким громобоем чуть дом и не взорвали. Шарахнуло классно. Чудом стёкла не повышибало.

— У вас и стёкла в окнах, да? Ты, верно, богатого демона сын?

— Да нет. У нас там у всех демонов стёкла в окнах вставлены. Обычное дело. У вас скоро тоже научатся. Ну, может, и не очень скоро. Стекло-то легко делать. Его из песка выплавляют. Песок только специальный надо и ещё, кажется, свинец. Или сода. Я не помню.

— Хорошо у вас там жить? — помолчав, спросил Смакла уже почти сквозь сон.

— Как тебе сказать. Школа достала уже, уроков задают навалом, компьютер отстойный, новые игры уже не тянет, а денег на видюху нет… Тоска, в общем. Ну, не совсем тоска, но как-то всё обычно, скучновато и без приключений. Здорово, что ты нас вызвал! Просто здорово, честное слово!

Я всю жизнь мечтал. На чародеев посмотреть, на гоблинов, на троллей…

— Посмотрел? — чуть слышно спросил Смакла.

— Посмотрел, — согласился Стёпка. — Круто. Будет о чём вспомнить. Жаль, не поверит никто.

Смакла уже спал. Дракончик тоже спал. Гоблин и дракон. С ума сойти, вылечиться в дурдоме и опять рехнуться! Стёпка уже почти устал удивляться обыденности происходящий с ним чудес. Привык незаметно. Подумаешь, дракон! Нормально. Так и должно быть. И тролли должны быть, и гоблины. Только оркимагов лучше бы не было. Муторные они какие-то, оркимаги эти, даже страж не сразу с ними справиться может. А если бы их двое было, то они бы Стёпку наверняка в тонкий блин раскатали.

Спать не хотелось. Он подполз к краю, туда, где торчала приставная лестница. Вверху перемигивались звёзды, за оградой чернел лес, тёплый ветер чуть шевелил ветви берёз. Весичи развели костёр посреди двора, что-то варили в большом котле. Несколько дружинников сидели вокруг, смотрели на огонь, неспешно переговаривались. Среди них не было ни Всемира с Арфелием, ни десятника. Усмаря тоже не было. Обычные, рядовые дружинники. Стёпка тоже засмотрелся на костёр, невольно прислушиваясь.

— … говорят тебе, своими ушами слыхал, что Людоеда изловить хотели, да он утёк. Деревеньку мы давеча проезжали, подкову я там ещё менял у вороного… Людоед у них двух детишек скрал. Косточки опосля токо и сыскали в овраге. Маленький этакой, говорят, но откормленный что соседов боровок, и волосья светлые кочкой на голове. А глаза огнём сверкают ровно у демона.

Кто-то шикнул. Рассказчик замялся, покосился опасливо на сеновал. Стёпке стало смешно. Они, что, думают, что у меня тоже глаза в темноте горят? Выскочить к ним сейчас, рявкнуть погромче — вот перепугаются!

— У Стеслава глаза не горят, — проговорил с усмешкой дядько Неусвистайло, подходя к костру из темноты. — Он и демон-то больше на словах. Отрок он ещё, малец.

— Видали мы, как он чародея нашего отвадил, — возразил кто-то из весичей. — Побольше бы нам таких отроков… С Оркландом совладать куда как проще сталось бы. Напрасно Усмарь на него взъелся. Стеслав Войка от верной смерти, почитай, уберёг…

— Вот Усмаря и зауросило, что не он.

— А не случалось ли ясновельможному пану бывать в Великовесском Всхолмье?..

В воротах вдруг загомонили, дозорные сердито окликали кого-то, звали десятника; в ответ не менее сердитый голос требовал немедля отворить.

— Кого на ночь глядя приволокло? — недовольный Склад вышел из избы. — Не оркимаг ли демонов, часом, вернулся?

— Да вот, хозяин, говорят, приехал. И не один, вроде-ка.

— Бучила! — вскричал громовым голосом тролль. — Бучила, ядрёна сыть, неужто живой?

— Неусвистайло, никак ты? — раздалось в ответ. — Экая радость! А я грешным делом подумал… Да что же здеся деется? Отворяйте ворота не мешкая! Мы-то издаля ещё гадаем, не Людоед ли на хутор набрёл. Да нет, думаю, Людоед в открытую огня не разведёт, побоится.