Подселенка
Шрифт:
«Дочь моя. Буду ждать тебя через три дня в Утробе Матери», – значилось на папирусе.
Глава 20
Я даже не успела удивиться. Знания Анхесенамон просто проявились в сознании. Меня будут ждать в Джесер-Джесеру – огромном храме, построенном царём Мааткара. Где в глубине, как «святая святых» спрятана небольшая пещера. Она-то и называется Утробой Матери. Просто перед её входом и был выстроен этот храм. Вот только несколько поколений преемников будут старательно уничтожать это имя, вписывая своё… ведь в миру того повелителя звали… Хатшепсут – «Первая из почтенных».
Одна,
Хатшепсут, конечно же, провозгласили регентом. И это было вполне обыденно, ведь именно она была носителем царской крови. Но аристократия реально «взвыла» после того, как хабальная родня нового царя по головам других стала рваться к власти…
И примерно через два года произошёл спокойный и совершенно бескровный переворот. Во время одного из ритуальных богослужений в Ипетсут жрецы, нёсшие золотую ладью Амона, упали вместе с ней на колени подле царицы, возложив сие священное олицетворение к её ногам. Это было тут же объявлено волей богов. Хатшепсут получила всю власть, а наследника отправили в храм… учиться. Ну, и чтобы всякие родственнички не капали на юные мозги.
Вот в её-то правление великолепный архитектор Сенмут [53] и построил величественный многоуровневый храм, спрятав в нём древнейшее место поклонения, известное, кажется, ещё со времён правления богов.
Странным образом мои фрагментарные воспоминания из будущего и знания Анхесенамон смешались в своеобразный коктейль. С одной стороны, это было будоражащее ощущение, с другой же, немного напрягало.
В данный момент нервничать заставляло то, что назначенная встреча приходилась на Праздник Опьянения. Благо начинался он с закатом, а учитывая местные традиции, ждать меня будут утром, до полудня.
53
Сенмут – древнеегипетский зодчий и государственный деятель периода XVIII династии Нового царства. Некоторые факты указывают на то, что он мог быть фаворитом и возлюбленным женщины-фараона Хатшепсут.
– Я пошлю туда людей на исходе второго дня, моя Госпожа, – прошептал за моей спиной Зубери. – Они всю ночь проведут в храме.
– Но это же пристанище Хатхор. Парни будут выделяться, как межа при паводке.
– Хм… но как же тогда быть?
– Думаю, во вторую группу необходимо набрать ещё и девушек, – немного поразмыслив, тихо произнесла я. – Сиротки из простых, кого отдают на воспитание в храм.
– Конечно, но это займёт время. Тогда я проверю пещеру перед вашим приездом.
– И всполошишь всех. Хочу отправиться тайно, всего с несколькими нубийцами. Их можешь отобрать сам.
Зубери молча поклонился.
– А вот на ночь туда можно отправить Хепри. Две маленькие «охранницы» не позволят причинить ей вред. А она многое сможет увидеть и
– Как прикажет Божественная! – поклонился храмовник, скрывая крокодилью улыбку.
Дорогу змейки переносили спокойно. Миу с удовольствием составляла им компанию, вызывая изумление у окружающих. Учитывая, какие именно гастрономические пристрастия имеют местные кошки… это, действительно, было удивительно. Но подопечные Хепри уже немного окрепли и активно изучали предоставленную им территорию в сопровождении пушистой наставницы.
Я какое-то время сидела, задумавшись, когда почувствовала обращённый на себя взгляд. Тутанхамон как-то странно на меня посматривал, часто отводя глаза, словно ощущал за собой вину. Чтобы это значило? Какой Анубис его покусал?
Пир закончился далеко за полночь. А выспаться было необходимо. Судя по знаниям Анхесенамон, все ближайшие дни мне придётся принимать участие во множестве праздничных обрядов. И это учитывая, что в своё время царица не приняла какую-то часть церемониальных должностей, освободив время для себя и семьи. Именно об этом и говорил тогда Эйя, ссылаясь на договорённости.
Учитывая возраст правящей четы, их не заставляли учувствовать во всех ритуалах. Только в необходимых. Но даже они в такие дни отнимали почти всё время. Видимо, поэтому Тутанхамон был так горд в праздник Мина. Ведь ранее, по малолетству, ему в подобном действе участвовать не приходилось. Его заменял один из посвящённых жрецов, временно носивший титул Быка Амона.
Мужа я видела только на обрядах, и то, что он избегал меня, было заметно. С одной стороны, не нужно было делить с ним постель, а с другой… это выражение лица «побитой собаки» настораживало.
Самой себе я казалась нелогичной блондинкой. Ведь всё как раз-таки должно меня устраивать… но нет. Отсутствие приглашений от молодого мужчины, который в этом возрасте всегда должен «хотеть», настораживало, как мигающая в темноте красная лампочка.
Как бы то ни было… наступило утро Праздника Опьянения, но меня не наряжали как обычно в полупрозрачный выбеленный лён. Наоборот. Нацепили какую-то грязно-сероватую хламиду, напоминающую платье. Убогий парик, явно сделанный из волокон растения и никаких украшений. Трое нубийцев, выбранных Зубери, остались только в небольших набедренных повязках. Оружие спрятать было некуда, хотя… эти, думаю, и голыми руками могут кости переломать, если понадобится.
По словам храмовника, ночью никто в назначенное место не приходил и засады не устраивал. Во всяком случае, Хепри, с детства воспитанная при храме, ничего странного не обнаружила, а посторонних не заметила. Не удержавшись, Зубери всё-таки расставил вокруг комплекса людей. Но и это не принесло результатов. Так что, скрепя зубы, он отпустил нас на встречу. Переправившись на другую сторону реки в небольшой наёмной лодочке мы, изображая поклонников Хатхор [54] и пешком направились к величественным белым ступеням.
54
Из зооморфных истоков культа Хатхор следовала традиция её изображения как привлекательной женщины с ушами коровы (с рогами и солнечным диском), однако в некоторых местностях богиня сохранила облик коровы.