Подселенка
Шрифт:
– Осознала. За несколько последних месяцев меня уже несколько раз попытались убить.
– Об этом я и говорю!
– Но ты бросила нас! – прошипела я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.
Нефертити тихо вздохнула, прикрыв глаза. Какое-то время помолчала и осторожно произнесла, взглянув из-под опущенных ресниц:
– Тебе нужно быть осторожнее. Вокруг тебя не только крокодилы, но и гиены. А они не менее опасны. Если понадобится, я оставлю служение и последую за тобой, чтобы помогать.
Вот блин… ещё одна на мою голову, желающая опять приблизиться к власти!
– Нет, солнцеликая. –
– Я буду ежедневно молиться за тебя, моё дитя. – Она нежно погладила меня по щеке. – Моя царица!
После, поцеловав меня в лоб, отвернулась и, выровняв спину, прошествовала наружу, где её ожидали несколько юных жриц.
М-да… встреча оказалась неожиданной и оставила какой-то странный осадок.
Думаю, мне стоит нанести незапланированный визит в комнаты супруга. И подозреваю, я обнаружу там причину его такого странного поведения.
Всю обратную дорогу замечала парней, которые слишком старались делать вид, что просто проходили мимо, но очень часто оглядывали всё вокруг внимательным взглядом. Нужно будет обсудить это с Зубери.
Дворец жил свой жизнью. То есть всё напоминало муравейник, а сегодня из-за праздника ещё и растревоженный.
День Опьянения любили. Ведь, как понятно из названия, можно беспрепятственно напиться, даже наоборот, этого требовали религиозные каноны. Этакий день прощения и умиротворения… богини.
Согласно легендам, когда-то давно, когда боги правили землёй, люди отвернулись от своих покровителей и восстали. Особенно возмутилась дочь Ра, его Око, всегда ратующая за справедливость. Она обратилась в безжалостную львицу – Сехмет и отправилась наказывать нечестивцев. То, что творила с врагами «его маленькая девочка», так впечатлило отца… что он сам решил остановить её. Но как это сделать, не навредив любимице? Подсказку дал Пта.
Они сварили ядрёное пиво и, окрасив его в красный цвет, разлили вокруг. Львиноголовая решила, что это кровь и с удовольствием лакала. Естественно, опьянела, успокоилась и заснула. То, что было после того, как она осознала, что её обманули… конечно, – уже другая история.
С тех пор народ Чёрной земли и празднует своё спасение. Умилостивление разъярённой богини. Её умиротворение… День, когда следует примириться со всеми. И, безусловно же, напиться.
Я же, поплавав в бассейне и приведя себя в порядок, направилась в комнаты супруга, приказав нубийцам, чтобы они воспрепятствовали слугам предупредить о моём приходе.
Благо на подходе стояли воины из недавно присланных Царским сыном Куша. Они даже не шелохнулись при виде меня.
– Таусерт, – как можно ласковее произнесла я, как и ожидая, увидев младшую жену, что возлежала на коврах в комнате Тутанхамона. – Почему мне не сообщили, что ты прибыла?
– Я только приехала, – испуганно пролепетала та, схватив за руку мужа, а другой пытаясь прикрыть свой огромный живот.
– Ну зачем же, это могло плохо сказаться на твоём здоровье, – сказала, присаживаясь рядом и ласково поглаживая её по голове. – Мы бы скоро уже вернулись. Тебе нужно беречься, ведь ты носишь дитя нашего дома!
Я старательно ей улыбалась, всем своим видом показывая расположение, а девушка со страхом поглядывала на Тутанхамона. И тому была
– Тебе выделят лучшие покои, – проговорила, продолжая излучать радушие и заботу. – Я прикажу, чтобы из храма Хатхор прислали лекаря, чтобы осмотреть тебя.
Слушая всё это, Тутанхамон благодушно улыбался. Таусерт же всё-таки нервничала.
– Вечером мы вместе с тобой поужинаем, и ты расскажешь, как дела в столице.
При этих моих словах девушка вздрогнула и стала глазами искать кого-то в комнате. Я же продолжала улыбаться и поглаживать её руку.
Позвав управляющего дворцом, дала распоряжение об отдельных комнатах для Таусерт. Чем больше я говорила, тем довольнее становился супруг, и тем растеряннее становилось лицо младшей жены. Наконец, не выдержав, она вмешалась в наш разговор и затараторила, внося свои пожелания. М-да… недаром говорят, что «от газелей [56] одно беспокойство».
56
Фараон и его Великая Супруга имели право на знак кобры, символ царской крови. Младшие жёны носили короны или обручи с газелью.
Как бы то ни было, девушка не только успокоилась, но даже стала проявлять некую высокомерность. Я старательно не обращала на это внимания, лишь улыбалась.
С закатом во дворце планировался пир, но перед этим мы должны были принести дары в храме Сехмет. Как всегда, царская процессия растянулась, так как все хотели взглянуть на божественную чету.
Окропив красным пивом антрацитовую статую богини, мы должны были преподнести дары и другим небожителям. Муж в окружении жрецов отправился к Амону, я же в компании Аапехти к Исиде, ведь всё-таки до сих пор считаюсь её Верховной Жрицей.
Что интересно, запалив воскурения и расставив дары, все предпочли оставить меня перед ликом богини в одиночестве. Как-то так получается, что все мои молитвы заканчиваются тем, что сопровождающие валяются на полу в беспамятстве.
Дым постепенно заполнял комнату, и я была готова к тому, что «по божественной» линии со мной кто-то выйдет на связь. Но неожиданно почувствовала прикосновение к лодыжке.
– Я так соскучился, божественная, – прошептал Парамесу, целуя пальцы на моих ногах. – Никак не мог дождаться, когда вы придёте сюда.
– Ты знал, что мы будем одни?
– Все только и шепчутся об особом отношении к вам богов, моя Госпожа, – поднимаясь с поцелуями всё выше и выше, прошептал мужчина.
– И ты решил воспользоваться моментом?
– По преданиям, именно в этот день произошла божественная свадьба. И во время сакрального соития они входят в тела смертных, чтобы дать им свои благословения, – заявил этот безумец, припадая губами к пупку.
– Ты забываешься… ведь я живое воплощение богини…
– Значит, тело для вместилища предоставлю только я, – сотник полностью поднялся и, обхватив моё лицо ладонями, нежно поцеловал.