Подвенечный саван
Шрифт:
– Да, да, да! – закивал он так энергично, что шею свело. – Я не при делах, да!
– Мы уходим. Вы уж… – Жэка с улыбкой вытащил из Наташиных рук ножик, воткнул его в масло. – Аккуратнее с холодным оружием, девушка.
Лавров шагнул из кухни. Жэка тоже. Но вдруг остановился и шлепнул себя по лбу:
– Главного-то… Главного мы так и не услышали, господин Огурцов!
– Чего еще?!
Он икнул от неожиданности.
Решив, что все страхи позади, он чуть расслабился, глядя ментам в спины. Кстати, второй-то, кажется, уже не работает. Что-то
– Кто заказчик? – осклабился в пустой улыбке Жэка.
Он мог так улыбаться – одним ртом. Глаза ледяные, а рот скалится.
– Кто заказчик, Огурцов? Кому было нужно поймать на крючок девчонку?
– А-а, это… – Станислав с облегчением выдохнул. – А я-то думал… Уж не знаю, зачем ей это нужно…
– Ей?! – воскликнули друзья в один голос.
И Лавров тут же подумал о милой помощнице Алене.
– Ей, ей. Потому что именно женщина попросила меня об этом одолжении. И заплатила щедро. И я не смог устоять. И не только из-за денег. Но и, как бы это сказать, отдавая дань уважения ее супругу. И…
– Короче! – рявкнул Лавров, поняв, что это не помощница Алена, та была не замужем. – Кто она?! Кто эта баба?
– Это Эльза… Эльза – мать Володьки. Она оформила заказ на воскресный розыгрыш. Так она это назвала…
Глава 16
Когда Эльза открыла дверь и глянула на них надменно и холодно, руки Лаврова сами собой потянулись к ее холеной стройной шейке. Он ничего так не желал в тот момент, как сдавить ее нежную плоть двумя руками и давить до тех пор, пока не станут крошиться под его пальцами ее хрупкие шейные позвонки.
Жэка не позволил. Правильнее, он перехватил инициативу. Он сам схватил Эльзу. Не за шею, правда. За лиловый шелковый шарфик, которым она драпировала голые плечи. На Эльзе было вечернее светло-серое платье и этот самый лиловый шарфик, к которому тут же потянулся Жэка.
– А-а! – тихо вскрикнула она, отшатнувшись. – Вы кто?! Что вы себе позволяете? А, кажется, я знаю, кто вы! Вы те самые мерзавцы, которые увели моего мужа! Потом сына!
– Сын вернулся, – укоризненно шепнул ей Жэка и потащил ее за шарфик в кухню.
Он тут ориентировался великолепно.
В комнаты было нельзя ее тащить. Потому что в комнатах был слышен приглушенный разговор. Там были люди. Саня пошел следом, отчаянно пытаясь проморгать странную пелену, застлавшую глаза. Руки, потянувшиеся к шее этой холеной великолепной женщины, до сих пор дрожали. Кончики пальцев покалывало.
Жэка втащил семенившую за ним Эльзу в кухню, размером со всю его квартиру. Небрежно толкнул ее в сторону двухместного диванчика на гнутых ножках и с вычурно отделанной полированным деревом спинкой. Дождался Саню, закрыл дверь в кухню. И на всякий случай подпер дверную ручку спинкой
– Итак, тварь, говори! – прошипел он, склоняясь к ее лицу и нарочно обдавая вонью только что выкуренной сигареты.
– Что говорить?! – Ее голос стеклянно дребезжал. – Что вы вообще себе позволяете?! Хамы!
– Я вот сейчас арестую тебя! Посажу в обезьянник с проститутками и бомжихами в твоем вечернем платье! – пригрозил Жэка, хватаясь за кончик ее нежного шарфика. – Просидишь там у меня семьдесят два часа, а потом…
– Что потом?! – Ее глаза вытаращились от ужаса, губы свело в узкую линию, лишая ее прекрасное лицо привлекательности.
– А потом я тебе предъявлю обвинение в доведении человека до самоубийства! И сядешь ты у меня…
– О господи! – пискнула она. – Вы об этой девке! Я ни при чем!
И она ни при чем! Никто ни при чем!
Саня сжал кулаки, прикусил пляшущие от гнева губы. Никто ни при чем, а Маша в реанимации! А Маша чудом осталась жива, переломавшись вся! А никто ни при чем!
– Ты заказала гнусный розыгрыш, как ты изволила это назвать! – повысил голос Жэка, продолжая дышать на эту утонченную сволочь табачищем. – Ты опоила девчонку! Сделала мерзкие фотографии! Зачем? Для чего?
И тут Эльза, до сего момента сидевшая с вытянутой спиной на диванчике, как на троне, вдруг сдулась. Съежились ее голые плечи алебастровой белизны. Согнулась дугой спина. Прижались к лицу ладони, не боясь смазать макияж. И глухой, чужой, неприятный голос произнес:
– Я ничего не делала. Я просто… Просто попросила скомпрометировать ее. И заплатила за это. Я не знала, что будет все именно так! Так… Так мерзко! Я даже не видела этих снимков. Я не знала, что они будут такими! Я заплатила за другое! За поцелуй, к примеру, с посторонним мужчиной, за…
Ей не дали договорить. Дверную ручку кто-то дернул, раз, другой, третий. И истошный женский голос закричал:
– Мама?! Мама, что происходит?! Ты там с кем?! Володя, Володя, иди сюда!
Лавров убрал стул и еле успел отскочить, дверь отлетела к стене. В кухню ворвалась красивая высокая девушка с красивой высокой прической, в светло-синем платье ниже колен и домашних туфельках на тонких каблучках. Глаза ее гневно сверкали, когда она в упор рассматривала Лаврова и Жэку.
– Кто вы?! – воскликнула она после минутного замешательства.
– Это сотрудники полиции, Настя, – пояснил появившийся через мгновение Володя. – Они расследуют причину… по которой моя девушка…
– А что тут расследовать? Что? – Ее глаза противно сузились, руки совсем неинтеллигентно уперлись в бока. – Это психическая неуравновешенность! Диагноз ясен! И как только она поправится, ею будут заниматься совсем в другой клинике.
Саня шагнул к красавице, больно взял за локоток. Дернул на себя с такой силой, что девушка еле устояла на ногах.
– Слушайте, вы… – начал он, еле выговаривая слова, так его колотило от бессильной ярости. – Ваша семейка… Это самое гнусное скопище отвратительных людей!