Подвиг длиною в жизнь
Шрифт:
– Что может быть яснее? Если он тебе нужен - бери. Но имей в виду, я знаю его столько же, сколько и ты.
Фрикке остановил машину и открыл дверцу.
Что было делать Гаджи? Бежать? Значит, с головой выдать Анну Марию. Прикинуться оказавшимся здесь случайно? Бессмысленно.
– Рад видеть старую знакомую, - сказал он, натянув улыбку, и плюхнулся на заднее сиденье.
– Покатаете?
Он понимал, что делает что-то не так, но отхода уже не было: он играл ва-банк.
Фрикке
Какое-то время ехали молча. Выбрались из города на шоссе. Мимо неслись глухие глиняные дувалы, скрывающие домики.
Молчание стало тягостным.
Анна Мария рванулась к Фрикке, обхватила его шею, пригнула голову.
– Стреляйте!
Фрикке растерялся: нападение было неожиданным. Потому что внимание сосредоточилось на изгибе дороги, да и руки его были заняты рулем. Через секунду он нажал тормоз и ударил Анну Марию, отбросив ее к дверце. "Как можно было допустить, чтобы этот сел сзади", - подумал Фрикке.
Гаджи понял команду.
Грохнул выстрел.
Фрикке обмяк. Машина вильнула в сторону, но, перекинувшись вперед, Гаджи успел перехватить руль.
Анна Мария была без сознания. Струйка крови сочилась около виска.
Тело Фрикке мешало Гаджи вести машину.
Анна Мария приоткрыла глаза.
– Перебросьте тело назад.
Одной рукой, придерживая руль, Гаджи с трудом перевалил труп через спинку сиденья.
– Как вы?
– Пройдет, - она посмотрела на себя в зеркало, принялась стирать с лица кровь.
– Это страшно.
– Одним мерзавцем меньше... На мосту надо сбросить. Не останавливаясь.
"Опель" шел по самому краю горбатого моста. На мгновенье приоткрылась дверка. Тело Фрикке полетело в воду.
– Другого выхода у нас не было. Он конвоировал меня в Берлин.
– То есть? Провал?
– Он заподозрил...
– Из-за меня?
– Может быть...
– Куда же мы едем? Вам нельзя возвращаться в Германию. Отсюда можно уйти через границу.
– Я не имею права без команды сложить оружие. Я - солдат, понимаешь.
– Но гестапо.
– У них нет доказательств. Единственный обвинитель там, - она посмотрела вниз, где река несла свои желтые воды.
– Я сообщила в центр. В Берлине меня, наверное, встретят... А теперь о том, что вы - мальчишка. Помните, законы конспирации писаны и для вас. Я же сказала: не являться.
Гаджи пытался что-то объяснить.
Анна Мария оборвала его.
– Что удалось узнать?
– Они встретились.
– Зачем?
– Томсон покупает списки агентуры... Возьмите пленку. Здесь весь разговор, - Гаджи протянул пачку из-под сигарет.
– Где копия?
– У меня.
– Слушайте внимательно. Будете действовать совершенно
– До свидания, - сказал Гаджи.
– Будем надеяться.
– Вы аккуратней.
– Есть, слушаюсь, - улыбнулась Анна Мария.
Машина остановилась.
– Пора, - сказала Анна Мария. Гаджи крепко пожал ей руку.
Она села за руль.
"Опелы" резко взял с места.
63
Погода была мрачной. Шел дождь, и лужи покрыли аэродром. Асфальтовые дорожки блестели словно черные зеркала.
Самолет подрулил к зданию вокзала.
Солдаты подкатили трап. Открылась дверь, на лестницу шагнул человек средних лет в черном пальто и шляпе-котелке.
– Рад видеть вас дома, господин посол, - взял под козырек лейтенант, которого мы когда-то видели в кабинете фон Боргмана, тот самый лейтенант, что жаловался на Вильке, задерживающего в лагере пленных летчиков.
– Благодарю, - посол приподнял шляпу.
Лейтенант подал знак. Подъехала машина. Он помог послу сесть в нее.
– Счастливого отдыха, - сказал лейтенант.
– Спасибо.
Машина пошла по лужам. Вслед за ней двинулась вторая, набитая охраной.
64
На трап пустили остальных пассажиров. Среди них была Анна Мария.
Лейтенант прошел в здание вокзала. Поднялся на второй этаж в кафетерий.
Официант принес кофе. Лейтенант пил маленькими глотками. Иногда он ставил чашку и рассматривал входящих.
Анна Мария остановилась в нерешительности, высматривая свободное место. Потом пошла к столику, за которым сидел лейтенант.
Он вынул из кармана газету, чтобы удобнее было достать платок и вытереть пот со лба.
Анна Мария достала из сумочки пачку сигарет. Лейтенант пододвинул на столе свою роскошную фуражку с высоченной тульей - она легла поверх пачки.
– При отъезде я вынуждена была убрать Фрикке, - сказала Анна Мария.
– Знаю. Пока я один. Через полчаса будут знать все.
Он показал глазами на газету.
– Здесь паспорт и билет до Праги. Самолет через час. В Праге свяжетесь с восьмым. Пароль тот же.
– Хорошо.
Анна Мария осеклась.
В огромном - во всю стену - зеркале отражался толстый майор в форме гестапо.
– Немедленно идите в парикмахерскую. Второе кресло у окна свободно. Покрасьте волосы. Как раз успеете. Счастливой дороги.
– Спасибо, товарищ двенадцатый.
Анна Мария поднялась, оставив недопитым кофе. Взяла свернутую газету. Она шла не торопясь, но, кто знает, скольких трудов стоило сдержаться, чтобы не прибавить шага.
Майор в форме гестапо подошел к лейтенанту.