Подводные камни
Шрифт:
Офис был на первом этаже. Массивная металлическая дверь с трудом поддалась. Показался длинный, плохо освещенный коридор. Пахло дешевым освежителем воздуха и растворимым кофе. Пройдя по коридору, Марина попала в приемную — помещение с маленьким окном, со вкусом обставленное. На стенах висели картины — какие-то круги, квадраты с вписанными треугольниками, лишь на одной были изображены подсолнухи.
— Чем я могу вам помочь? — поинтересовалась женщина в брючном костюме, сидевшая за столом и сыпавшая сахар в чашку с кофе.
Марина вздрогнула: когда она
— Я к Михаилу Петровичу, уважаемая, — недовольно ответила Марина. — И мне нужно попасть к нему как можно быстрее.
— У вас назначена встреча? — спокойно спросила секретарша.
— Какое вам дело, назначена или нет? Мы с ним договаривались, и мне нужно его видеть, чего тут непонятного? — Марина не умела скрывать свою неприязнь. Если с мужчинами она умела быть скрытной, притворяться, чтобы добиться своего, то с женщинами обращалась бесцеремонно.
— Вам придется немного подождать, — секретарша закончила помешивать кофе. — Присядьте вон туда, на стул. Чай или кофе? Все перед вами.
Действительно, на стеклянном журнальном столике стоял электрический чайник, несколько перевернутых чашек на салфетке, ложки, баночка с кофе, пачка чая и сахарница, доверху набитая кусочками рафинада. Марина поморщилась.
«Между прочим, в твои обязанности входит самой приготовить посетителям кофе, — размышляла, присев на стул, Марина. — Ну и секретарша, я балдею! А с виду приличная контора!»
В следующее же мгновение секретарша, сделав глоток кофе, поперхнулась, кашлянула и выронила чашку из рук. Чашка со звоном упала на пол и разлетелась на куски, так и оставшиеся лежать в лужице кофе. Ложка отлетела дальше и со звоном ударилась о стену.
— Что там, Галя? — послышался чуть хрипловатый голос из соседнего помещения.
Оттуда вышел молодой человек в сером костюме с красным галстуком из натурального шелка. Глаз Марины подмечал такие детали мгновенно — она оценивала совсем не характеры — личные качества, внешность. Шелковый галстук — символ успеха, а успешные мужчины должны принадлежать ей, но ровно до тех пор, пока они успешны.
— Вот, уронила чашку, разбила, — стала оправдываться секретарша. — Сама не знаю, как это произошло.
— Да не волнуйтесь, Галя, это все мелочи, успокойтесь и не обращайте внимания, сдадим документы, и будут выходные, — молодой человек присел, собрал осколки, выбросил их в корзину с бумагами, потянувшись, достал лежавшую у стены ложку. — Сейчас салфеткой здесь вытрем пол и забудем об этой маленькой неприятности. Я подготовил бумаги в архив и документы в налоговую. Зарегистрируете?
— Зарегистрирую, Сережа, несите, — секретарша вытерла платочком набежавшие слезы. — Спасибо вам.
«Значит, Сергей, так-так, — Марина щелкнула пальцами. —
— Знаете, девушка, вы пройдите к Михаилу Петровичу, если вы договаривались, то он вас примет, — сказала секретарша, когда Сергей принес ей аккуратно сложенные пачки бумаг. — Хотя, у нас сейчас бумажная волокита, он работает с отчетами, ничего не могу вам обещать.
— Спасибо, — равнодушно ответила Марина.
«Совсем скоро я с тобой как следует расквитаюсь за твои «ничего не могу обещать». Тебе здесь не место, ты, тупая корова! Вокруг тебя такие мужики, а ты портишь чашки, разливаешь кофе и что-то тут мямлишь».
Марина улыбнулась, взглянув на Сергея так, что тот чуть не рассыпал бумаги. Он поправил галстук и показал пальцем на стеклянную дверь в конце коридора:
— Вам туда.
На стекло двери парой кусочков липкой ленты был приклеен лист бумаги, на котором был изображен Барт Симпсон со спущенными штанами. Надпись ниже гласила: «Просьба не курить и выключать мобильные телефоны. Спасибо». Судя по тому, что лист бумаги несколько пожелтел, висел он здесь давно.
Михаил Петрович сидел в кожаном кресле за столом, заваленном бумагами и какими-то книгами и потрепанными тетрадями. Марину это насторожило: успешного риэлтора она представляла себе совершенно по-иному. Кабинет был вытянутым, заканчивавшимся большим окном, возле которого и стоял стол. Марина разглядывала Михаила Петровича издалека, не решаясь каким-то образом привлечь к себе внимание. Он просматривал бумаги, были видны лишь его плечи и рука, подпирающая голову.
— Добрый день, Михаил Петрович, — громко произнесла Марина, но поняла, что он не слышал или не придал ее фразе значения, приняв за приветствие кого-то из сотрудников.
Ей надоело ждать и стоять в дверях кабинета. Это могло продолжаться до бесконечности, так как жизнь в офисе текла неторопливо, размеренно, никто не бегал, ни на кого не кричал, и даже телефоны предательски молчали. «Что-то деньгами здесь и не пахнет», — подумала Марина, но в этот самый момент зазвонил телефон на столе, Михаил Петрович отвлекся от бумаг и, не поднимая голову, снял трубку.
— Да, понял. Говорю же, понял. Это не имеет значения, слышите? Они платят деньги, а наша задача сделать все чисто. Хорошо, работайте. Работайте, говорю!
— Здравствуйте, Михаил Петрович, — поспешила сказать, почти прокричать Марина, не дожидаясь, пока Михаил Петрович вновь углубится в чтение.
— А, это вы, — он и с ней говорил, не поднимая головы и не отрываясь от бумаг. — Присаживайтесь, подождите несколько минут, мне нужно закончить дела.
Его рука, что подпирала голову, слегка пренебрежительным жестом указала на небольшой кожаный диван, стоявший недалеко от его рабочего стола.
«Совершенно не умеют себя вести мужики, — ругалась про себя Марина. — Всему нужно учить, воспитывать. Я пришла, а он делает вид, что занят. А я, между прочим, дама».