Подводный саркофаг, или История никелированной совы
Шрифт:
– Значит, передатчик существует?
– допытывался майор.
– Понятия не имею.
– Он здесь, в этом здании?
– Вам кто-то велел его найти?
– вопросом на вопрос ответил Бортновский и направился к Белугину, который кроме холстов ничего вокруг себя не замечал.
– Из-за передатчика погибли мои друзья, - заговорил Силуянов.
– Они погибли только за то, что знали о нём. Я сам чуть не погиб. Это даёт мне право интересоваться им.
– Олег Иванович! Олег Иванович!
– взволнованно закричал Бортновский.
Белугин оторвался от холстов.
–
– Он знает о сове!
– Он?
– Белугин, отложив очередной холст, уставился на Силуянова.
– Откуда ты о ней знаешь?
– Я участвовал в наладке передатчика.
Генерал взглянул на Бортновского.
– А ты говорил - миф. Вот он, живой свидетель, - он поднялся на ноги и подошёл к Силуянову, почему-то рассматривая ботинок, который тот держал в руке.
– Очень интересно. А ботинок тебе зачем?
– Какой ещё, к чертям, миф!
– почти прокричал Силуянов, раздражаясь.
– Я лично испытывал передатчик, лично налаживал связь! Скажите, он ещё действует? Подлодка стоит на боевом дежурстве?
– Нам с Михаилом ничего об этом неизвестно, - сказал Белугин таким тоном, что майору стало ясно: расспрашивать о передатчике бесполезно.- Всё, ступай. Вопрос исчерпан.
Генерал вернулся к шкафу.
– Надо же, что учудили: подводная лодка, отрезанная от всего мира...
– перебирая холсты, насмешливо качал он головой.
– Впрочем, Андропов и не такие фортели выкидывал... Большой оригинал был, что и говорить...
Антон Борисович тихо попятился. Ему вдруг пришло в голову, что зря он проболтался. Теперь его затаскают по допросам, а там, того и гляди, отдадут под трибунал за сокрытие важных сведений. Или за их разглашение, это как повернут дело.
Макс с Васьком уже справились со своими противниками. Брюнета положили лицом на пол и связали за спиной руки. Второй удрал. Во время драки повесившийся сорвался с крюка и тоже лежал на полу.
Бортновский, стараясь не наступать на него, нервно прошёлся.
– Надо уходить, - сказал он Белугину.
– Слышите, что делается?
Все навострили слух. Издалека доносился гул сотен голосов.
– Сворачивайте холсты в рулоны, и по-быстрому!
– крикнул генерал подручным.
– В руках потащим!
У выхода из спецхрана Силуянов начал было искать второй ботинок и калькулятор, но через минуту, убедившись, что в темноте ничего не найдёшь, с досады отшвырнул единственный ботинок куда подальше и выбежал во внутренний двор.
Костёр здесь ещё горел, но в самом дворе не было ни души. Никого не было и у выхода на улицу Кирова. Охрана отсутствовала.
Майор высунулся из дверей и тут же подался назад: мимо проходила толпа человек в двести. Он надел куртку, поднял воротник и снова высунулся. Толпа прошла. Силуянов тенью выскользнул из здания, перебежал улицу и юркнул в ближайший переулок. Смотреть, как будут штурмовать КГБ, у него не было никакой охоты.
Глава 6
Проснувшись на другое утро у себя в квартире на Волгоградском проспекте,
Последующие дни отставной майор пребывал в тягостном состоянии неопределённости. По своему обыкновению, глушил его водкой. Заходил Гришухин, живший неподалёку, предлагал устроиться охранником в коммерческую фирму. Силуянов не сказал ни "да", ни "нет", надеясь подыскать что-нибудь получше. Наведалась и бывшая жена. Оксана уже больше года находилась с ним в разводе и жила у Лигасова, директора садоводческого товарищества, однако оставалась прописана в силуяновской квартире. Изредка она приезжала сюда - для того, чтобы, как она выражалась, "обозначить своё присутствие на жилплощади".
– Привезла бы картошки, всё равно из загорода едешь, - ворчал Силуянов, расхаживая по кухне в одних трусах.
Его щёки заросли щетиной, глаз после памятной ночи в разгромленном КГБ дёргался в нервическом тике. Он жарил на кухне последнюю котлету - из тех, что неделю назад купил в гебистском буфете, - и угрюмо размышлял о том, что продукты теперь придётся доставать в магазинах, а магазины либо пусты, либо набиты очередями.
– Не буду я тебе ничего привозить, - надмено ответила Оксана, проходя в ванную.
– У вас в КГБ есть спецраспределитель. В дефиците купаешься, и ещё привозить тебе!
– Кончился спецраспределитель, - буркнул майор.
– Всё похерили демократы.
– Меня это не волнует... Фу, опять курил в ванной!
– Тебе-то что? Ты здесь не живёшь.
– Живу, дорогой. Полквартиры принадлежит мне по закону. Так что готовься к переезду.
– Бросит тебя твой Лигасов!
– рявкнул Силуянов.
– Он бабник! На него у нас в пятом отделе материал заведён!
Оксана высунулась из ванной.
– Какой материал?
– Настучали на твоего Лигасова, - соврал гебист.
– Он у нас давно "под колпаком". В восемьдесят четвёртом году он воровал бензин, в восемьдесят шестом проходил по делу об изнасиловании...
– Так я тебе и поверила!
– Оксана, хлопнув дверью, скрылась в ванной.
– Специально узнавал!
Силуянов съел котлету, выпил чаю и, мучаясь от похмелья, прошелся перед закрытой дверью в ванную.
– Оксана, слышь? Если не бросишь Лигасова, я застрелюсь, так и знай!
– Рассказывай сказки! У тебя и пистолета-то нет!
– А вот есть! Застрелюсь!
Он поймал себя на мысли, что говорит вполне искренно. Будь у него пистолет, он и в самом деле застрелился бы, но вначале отправил на тот свет Лигасова.
– Не веришь?
– В сердцах он треснул по двери.
– А вот увидишь! Увидишь, но будет поздно!
– Перестань скандалить, а то милицию вызову!
Силуянов представил себе, как наводит пистолет на рыжую голову директора садоводческого товарищества и нажимает на крючок. Как потом разряжает обойму в остальных членов товарищества, и как, оставшись один, гордо, с сознанием выполненного долга, отправляет последнюю пулю себе в сердце. Он настолько расчувствовался, что его прошибла слеза.