Подводный саркофаг, или История никелированной совы

Волознев Игорь Валентинович

Соблазнительные картины эротических сцен с голыми Бароном и Дарьей, роившиеся в его воображении, неудержимо гнали его к дому. С минуту он таился за забором, а потом устремился к ближайшему окну. Комнатка за пыльным стеклом была абсолютно пуста, если не считать мусора на полу. Артём свернул за угол. Волнующие звуки неслись из окна с оторванной ставней. Шаги Белявского сделались совсем тихими. Согнувшись, он подкрался к карнизу и осторожно заглянул в окно.

От того, что он увидел, рука его словно бы сама собой нырнула в штаны и обхватила возбуждённый член. Барон нависал над Дарьей, задрав её ноги себе на

плечи. На Белявского смотрел его голый двигающийся зад.

Дарья в предчувствии оргазма закричала громче. Зад Барона задвигался энергичнее, а потная пятерня в штанах Белявского засновала как челнок швейной машинки. К крикам Дарьи присоединились стоны её партнёра.

Потом они несколько минут лежали, приходя в себя.

– Ладно, пошли, - услышал Артём хриплый голос Барона.
– Надо ехать, у меня полно дел в Москве.

– Подожди, - она удержала его.
– Я так и не поняла: ты правда собираешься делиться с ними бриллиантами?

– Я же сказал, что нет, - ответил Барон.

Артём замер, весь обратившись в слух.

– Их надо убрать, - сказала Дарья, понизив голос.
– Совсем убрать. Обоих.

– Я ещё не обдумал этот вопрос.

– Со стариком проще, - она льнула к нему, глядя в глаза.
– Если он исчезнет, то никто не хватится. А что делать с парнем?

– Привезём сову сюда, в эту берлогу, - Барон начал заправлять на себе одежду.
– Тут удобнее всего устранить старикана...

– Их обоих надо устранить!
– настаивала она.

– Это не такое простое дело...

Видно было, что наркоторговец не расположен сейчас обсуждать эту тему.

– Ты говорил, что знаешь способ, как реализовать камни!

– Да.

– Мы получим деньги и уедем за границу, - Дарья льнула к нему.
– Но вначале надо устранить этих двоих. У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счёт?

– Придумаю, - уклончиво ответил он, высвобождаясь из её объятий.

– Дадим им снотворное, - сказала она.
– Клофелин.

Артём на всякий случай ниже наклонил голову. Теперь он их не видел, но голоса продолжали слышаться.

– Скажем им, что по случаю удачного завершения дела надо выпить, и дадим им водку со снотворным, - развивала свою идею Дарья.
– Они уснут, и тогда можно делать с ними что хочешь... Например, вывезем в лес и закопаем в овраге.

– Вариант со снотворным может не сработать, - возразил Барон.
– А вдруг они откажутся пить?

– Всё равно их надо убрать. Парня лучше всего прямо сегодня устранить!

У Артёма сердце провалилось в желудок.

– Нет, только не сегодня. А вдруг в сове ничего не будет? Нах мне тогда навешивать на себя убийство?

Не дослушав их, Белявский отлепился от стены и сначала осторожно, крадучись, а потом со всех ног побежал к машине.

Он готов был разреветься от обиды и злости. Он считал Барона надёжным мужиком, хорошим товарищем, который в отношениях с ним всегда вёл себя честно. А на деле Барон оказался крысой, ублюдком, который думает только о своей выгоде. Артём бежал, стискивая зубы и мысленно обзывая Барона крысой, а Дарью - рыжей сучкой.

В машине он уселся на своё место рядом со спящим Силуяновым, перевёл дух и сделал вид, что дремлет.

Подошли Барон с Дарьей.

– Заснул?
– спросил Барон.

Артём изобразил зевание.

–

Нет, ничего. Всё нормально.

Дарья подарила ему улыбку.

– Очень милый домик, - проворковала она.
– Правда, требует небольшого ремонта...

Барон разбудил Силуянова, помог ему вылезти и отнёс сумку с продуктами в дом.

– Ты, отец, особо не волнуйся, - сказал он, садясь в машину.
– В субботу с утречка мы к тебе подвалим. Сову найдём, не сомневайся.

– Вы с ней поосторожней, - напутствовал Силуянов сообщников.
– Старайтесь не ронять, а то взрыватель может сдетонировать.

– Всё будет о кей.

"Опель" отчалил, а майор остался стоять у калитки, провожая его глазами. Машина ещё какое-то время маячила вдалеке, потом затерялась в полях.

– Жулики, прохвосты, - ворчал гебист, подходя к избе.
– Ничего, допрыгаетесь у меня... Думаете, я раньше вас помру? Шиш вам с хреном! Загнёмся вместе...

Он осмотрел тёмную прихожую, заглянул в обе комнаты. Нельзя сказать, чтоб обстановка ему совсем не понравилась. В избе было так же пусто и грязно, как в его комнате в Люберцах, но здесь, по-крайней мере, не было соседей-скандалистов и он мог чувствовать себя полным хозяином. Воры, не раз наведывавшиеся сюда, унесли всё более-менее ценное. Из вещей остались сломанная табуретка, продавленный диван, колченогий стол, полка с кое-какой посудой. Силуянов снял с полки стакан, который показался ему почище остальных, извлёк из сумки бутылку водки, колбасу и двухлитровую бутыль с минеральной водой.

– Ханурики, аферюги...
– Он принялся откупоривать бутылку.
– Провести меня захотели... Меня, старого стреляного воробья, двадцать лет проработавшего в КГБ...

Стремясь даже в собственных мыслях выглядеть значительнее, чем был на самом деле, Силуянов сильно завысил срок своей работы в органах. Впрочем, это уже не имело значения. Он был доволен, что обвёл Барона с компанией вокруг пальца, как щенков.

Он выпил, закусил колбасой. За окнами темнело. Из ближней рощи доносились заунывные крики какой-то птицы. Силуянов лёг на скрипучий диван и забылся сном. Иногда сквозь сон ему слышались шаги за окном. Тогда он вставал, подходил к окну и беспокойно вглядывался в нагромождения голых деревьев за покосившимся забором. Однажды мимо избы прошла старуха, вся в чёрном. Она повернула к нему лицо, и он вдруг обнаружил, что и лицо у неё чёрное. Вначале он изумился: откуда тут негритянка? А потом его пробрал ужас. Он снова наполнил стакан. Грудь его теснило, не хватало воздуха, в сердце вонзались иголки, но он всё же накинул на себя пальто и вышел на крыльцо. Роща и дорога были пустынны. Невдалеке за заборами темнели избы. В двух или трёх окнах теплился слабый, почти призрачный свет. Ему подумалось, что негритянка живёт в одной из этих изб.

Барон, насколько ему помнилось, говорил, будто в доме есть электричество, но он не нашёл ни одного электроприбора, ни одной лампы, чтобы это проверить. Да и в деревне, судя по скудному свету в окошках, наверняка жгли, как в старину, керосин или свечи. Однако Силуянова сейчас больше интересовало не электричество, а негритянка. У него было чувство, что она шла в его дом, но его появление в окне спугнуло её. Наверное, это какая-то бродяжка, ночующая в его избе и теперь лишенная привычного крова.