Подземная пирамида
Шрифт:
Наконец Карабинас нарушил молчание:
– Что это? Склеп?
– Возможно, – ответил Осима. – Но даже если это так, то нет здесь ничего, кроме песка.
– Вот в этом углу был Анубис, а рядом с ним был Апис. А вон там – маленький саркофаг! – И я указал в том направлении, о котором слышал от военных.
– Невероятно, чтобы это был склеп, – буркнул Йеттмар. – Где же тогда саркофаг?
– Возможно, украли…
– Через это маленькое отверстие?
– Или через ту дверь! Йеттмар скривил рот.
– А
– Тогда что же это, черт возьми?
– Во-первых, что здесь на стенах? – спросил Карабинас. – Петер, ты лучше всех читаешь классические тексты.
Я поднял свой фонарь и осветил стену. Прямо напротив меня на троне в величественной позе сидел фараон или какая-то знатная персона; у ног его лежало несколько фигур поменьше в головных уборах, похожих на корону, с протянутыми вперед руками, одни из них держали кувшины и сосуды вроде бидонов, у других руки были пустыми. За их спинами стояли две огромные мужские фигуры с плетьми в руках.
А дальше, вплоть до замурованной двери, простиралось изображение обширного поля пшеницы. Женщины и мужчины наклонялись к колосьям, собираясь срезать их серпами странной формы. Другие стояли на краю поля, широко разведя руки. Были еще фигуры, которые ведрами черпали воду из оросительного канала и осторожными движениями поливали какие-то низкие растения, может быть, капусту или салат.
Мы безмолвно смотрели на картину, пытаясь понять ее смысл.
– Поклонение фараону, – произнес Йеттмар.
– Ну, а люди с плетками?
– Очевидно, телохранители.
– Или надсмотрщики над рабами.
Я был вынужден вывести их из заблуждения.
– Вряд ли, – сказали, еще раз внимательно рассмотрев картину. – Вряд ли это добровольное поклонение. Больше похоже на то, что бывшие правители завоеванной провинции или страны признают владычество фараона.
– Значит, все-таки поклонение, – сказал Йеттмар.
– В таком понимании – да. Те крошечные штуки на головах у маленьких людей, очевидно, знаки отличия правителей, короны. Фараон одержал над ними победу, и теперь они предлагают победителю свою страну и свои владения.
– А посевы?
– Они, пожалуй, символизируют богатство завоеванных стран. На это, похоже, указывает и то обстоятельство, что мы видим на картине разные виды работ. Здесь жнут, а те мужчины, с широко разведенными руками, пожалуй, сеют. На краю же поливают салат или что-то еще. Таким образом, эти рабочие процессы дают целостное представление о богатстве завоеванных территорий, как бы инвентаризируют это богатство.
– А кто может быть этот фараон?
– Не имею представления. В надписи не говорится.
– Вы прочитали, Петер?
– В общих чертах. Послушайте. «О Ра, которого называют еще Амоном, разгони тьму и пошли свет на земли наши. Пошли свет
И ты, сияющий Сет! Умножь воду, чтобы поднялась она над осокой и чтобы в закатные часы мы могли слышать ее плеск, согревающий сердце.
Будь благословенно имя твое.»
– Гимн Солнцу, – пробормотал рядом со мной Карабинас.
– Судя по всему, это действительно не склеп. Если бы был склеп, то где-нибудь в надписи обязательно встретилось бы имя умершего.
– Так что же это тогда?
К тому моменту у меня уже появилось некое неясное предположение, и я не скрывал от остальных волнения, сжимавшего мое сердце.
– Послушайте, коллеги, – сказал я. – Очень похоже на то, что мы с вами находимся во входной камере, в передней усыпальницы. Об этом свидетельствуют и статуи. Анубиса и Аписа поставили здесь для того, чтобы они охраняли склеп. А если все же кто-то по случайности обнаружит его, они должны не пускать его к умершему. В свою очередь, это означает…
Осима вытянул руку и дрожащим голосом спросил:
– Вот то», там… может, это склеп? Может быть, что…
В этот момент над нами загрохотало. Мы в испуге подняли головы, но в отверстии был всего лишь папа Малькольм.
– Эй! Как дела? Я бы не возражал, если бы вы и меня время от времени информировали.
– Вы не хотите спуститься? – спросил Осима.
– Только когда придет время.
– Пожалуй, оно пришло, Малькольм, – сказал я и схватился за конец веревочной лестницы. – Мы нашли склеп. Эй! Шеф! Вешайте на дверь замок!
Через тридцать секунд папа Малькольм уже стоял рядом со мной. Не произнося ни слова, он смотрел на настенную картину, потом показал на маленьких человечков.
– Это не египтяне.
– Тогда кто? – спросил Йеттмар.
– Посмотрите на их лица. И цвет кожи у них темнее, чем у фараона. По-моему, это негры.
– Случайно, не пигмеи? Старик пожал плечами.
– Не знаю. На всякий случай нам нужно сделать несколько хороших снимков. Я не удивлюсь, если они имеют отношение к квадратноголовым.
Карабинас подошел к стене так близко, что чуть не касался носом царей, поклонявшихся фараону.
– Это не негры, – сказал он наконец. – Если изображение правдиво, скорее в их лицах видны семитские черты.
Все мы уставились на замурованную дверь. Карабинас сделал то же самое. Он все еще бормотал что-то о семитских чертах, но потом умолк.
– Что будем делать, шеф? – охрипшим от волнения голосом спросил Осима.
Папа Малькольм поправил на голове платок и самым что ни на есть будничным тоном произнес: