Подземный мир и живая вода
Шрифт:
— Наш друг — мастер женского портрета, — ответил за него Ласка.
— Вот как? — с истинно аристократическим скепсисом поднял бровь Ворон Воронович.
— К вашим услугам, — поклонился Бенвенуто.
— И возьметесь написать мою дочь?
— Счел бы за честь, но у меня ни кистей, ни холста, только карандаши.
— А если сейчас дам кисти и холст?
— Счел бы за честь приехать в ваш замок и писать там, но завтра утром мы с друзьями продолжаем путь.
— Хорошо, а карандашом за вечер напишете?
—
— Отец, — Беляна толкнула его в бок, — Перестань.
— Могу написать портрет углем по штукатурке, если вы посчитаете эту стену достойной, — предложил Бенвенуто, подумав, что ему не верят.
— Нет уж, на бумаге.
Ворон Воронович достал из поясной сумки кусочек бумаги и развернул его в квадрат со стороной в локоть.
— Какая хорошая бумага! — ответил Бенвенуто, взяв ее в руки.
Он чуть не сказал, что на сложенной и разложенной бумаге из-за сгибов портрет получится как за решеткой, но пригляделся и никаких сгибов не увидел. Бумага расправилась совершенно чисто.
— Достоин ли ее ваш карандаш? — спросил Ворон Воронович, — Или возьмете мой?
— Благодарю, но я привык к своим.
Бенвенуто полез в сумку и достал серебряные, свинцовые и сланцевые карандаши в кожаном футляре.
Девушка села поближе к камину. Отец сделал легкие движения рукой, и камин каким-то образом наполнил зал умеренно ярким равномерным светом, оставлявшим легкие тени.
Ласка и Вольф подняли стол и поставили так, как показал Бенвенуто. Тот провел по столу ладонью и остался недоволен перепадами между досками. Вольф достал из сумки зеркало и подложил под бумагу.
— Убрать! — резко приказал Ворон Воронович, и Вольф отдернул руки.
Колдун, а все уже поняли, что аристократ Подземья это колдун, провел ладонью по столу, и деревянная столешница, сколоченная из нескольких досок, стала прямой, ровной, чистой и гладкой как зеркало.
— Благодарю, — сказал Бенвенуто и приступил к работе.
Незаметно вокруг художника и модели столпились все посетители и вся прислуга. Из кухни вышел толстый повар в белом колпаке, и гости с ним вежливо поздоровались.
— Не желаете вывеску заказать, пан Юлиуш? — спросил Ворон Воронович.
— Ко мне и без вывески приедут, — ответил повар.
Каждый штрих ложился на свое место, а некоторые штрихи, назначение которых не понималось сразу же, обретали смысл уже в процессе. Два оттенка серого и один черного на белейшей бумаге сплелись в великолепный портрет, достойный лучших галерей европейских столиц.
— Ой! Как красиво! — всплеснула руками Беляна.
— Очень дорогая работа, — сказал рыцарь средних лет с немецким акцентом.
— Да. Это может оказаться самая дорогая работа для мастера, — ответил Ворон Воронович.
— Я не просил платы, — гордо сказал Бенвенуто, — Это подарок для дамы.
—
— Пан? — удивленно переспросил Ласка.
— Никто не знает новости верхнего мира лучше меня, — колдун строго посмотрел на Ласку, — Ты со своей саблей и с вторым другом отлично подходишь под описания, которые дают вороны. Под нами земли Меднобородого. У Армадилло, которого убили вы с Нидерклаузицем, остались друзья и вассалы. За Ахупора, которого вы убили в Париже, тоже есть, кому отомстить.
Ласка пожал плечами. Нет смысла спорить.
— Тринадцатого декабря во дворце Меднобородого открывается Сейм, и мы с дочерью тоже едем туда, — продолжил колдун, — Проклятье Альбериха разрешает надеть корону по праву. Источником права могли бы стать выборы между претендентами, но не стали. Может стать Сейм, если примет решение. И, кроме того, у Меднобородого остался один живой потомок, но он хорошо прячется. Змеи не дадут ему добраться до короны.
— Из кого будет выбирать Сейм? — заинтересовался Вольф.
— Русский Кощей, но его многие недолюбливают.
— Друг друга они все еще больше недолюбливают, а Кощей хотя бы брат покойного.
— Поэтому крысы и змеи, противники Кощея, обвиняют его в убийстве Меднобородого и его сыновей. На этом основании попытаются отказать в наследовании и выберут королем кого-то из своей партии. Демонстративно потребуют наказать самого Кощея и его приспешников.
— Но Ахупора и Армадилло точно убил не Кощей. Принц крыс Кассий Хохратте возглавил поход за короной. Ламия при мне призналась, что убивала наследников. И на Армадилло она напала первой, даже лишила его речи, чтобы он не смог договориться с нами.
Ворон Воронович улыбнулся.
— Что вы как дети малые, право слово? Кассий — та еще крыса. У них в крови способность избегать любой ответственности. Змей никто не любит, но все их боятся. Про ваше участие с моей подачи просто забудут.
— Благодарствую, — Ласка максимально церемонно поклонился. Шапку ломать не пришлось, поэтому он приложил правую руку к сердцу, — Коли будете в наших краях, приглашаю в гости.
— Будь осторожен, когда разрешаешь переступить порог, — сказала Беляна.
После этого стоило бы ожидать общего пира на сдвинутых столах и рисования портретов на чем попало, но ничего такого не случилось. Все просто доели и разошлись спать.
Утром двух пышногривых лошадей в конюшне уже не было. Но в гриве лошади Бенвенуто, оказался белый шелковый платочек. Решили его на всякий случай не вытаскивать, помолились и пустились в путь. Двух новых лошадей купили здесь же. Наземные постоялые дворы черных дорог знали, что уходя под землю, путник рискует потерять не жизнь, так коня.