Подземный мир и живая вода

Зубков Алексей Вячеславович

— Пропал мужик, — сказал Вольф Ласке.

— Он с этой ночи не мужик, а немецкий дворянин. Еще и колдун, — ответил Ласка, — Не женат, и дела пригляда требуют. Как говорил Страхиня Банович, справная баба в хозяйстве пригодится. Еще увидишь, как она у него бесов с запруды гоняет.

После завершения первого тура победителям предстояло договориться о том, на каком оружии они сойдутся во втором.

В боях с Лаской и с Томашем черти показали, что кони у их партии хитрее, чем все прочие кони,

кроме единорога. Поэтому Фредерик предложил пеший бой. Люциус согласился с оговоркой, что в доспехах, без щитов и не до смерти.

— Конными! — бодро заявил «Чорт номер один».

— Мне сундук, — сказал Ян и вопросительно посмотрел на Люциуса.

— Хорошо, — кивнул Люциус.

— Я сплю, — сказал сундук.

— Ты, главное, не открывайся, а бегать во сне тебе никто не запрещал, — сказал Ян.

— На копьях! — продолжил ставить условия черт.

— Хорошо.

— На острых, — сказал черт.

— Эй, у вас доспехи-то есть? — спросил Бенвенуто.

— Без доспехов, — сказал черт, — И без щитов.

— Хорошо, — сказал Ян, — У меня их и нет, я в них и не умею.

— Вот и договорились! — черт довольно потер ладони.

— Пешими на мечах? — предложил Бенвенуто Кшиштофу.

В отличие от Кшиштофа, который и при жизни, и после смерти по-рыцарски много раз сражался конным и на копьях, и на мечах, Бенвенуто абсолютно не умел фехтовать, сидя в седле. Художникам этого не надо. Все свои дуэли он начинал и заканчивал, твердо стоя на ногах.

— Не боишься? — спросил Кшиштоф.

— Не боюсь. Мое итальянское Высокое искусство лучше, чем твое немецкое.

— Крыжацкое! — вспыхнул Кшиштоф, — Я не немец, а польский шляхтич! Согласен!

— Может быть, пеший бой, о прекрасная дама? — предложил Фьорелле Кароль.

С простым конем против единорога у него не было никаких шансов, невзирая на меч. Единорог бы точно так же сманеврировал, а фея бы демонстративно уколола в ягодицу.

— Не могу отказать такому галантному кавалеру, — ответила фея.

— Вторррой туррр! — объявил Доминго, Открррывают хозяин турррниррра пан Люциус Чорррторррыльский и мессиррр Фррредерррик фон Нидерррклаузиц!

Поскольку не совсем обычные мечи как-то сами собой оказались разрешены, Фредерик вышел с тем самым освященным мечом. Люциус же с привычной саблей. Доспехи оба надели рейтарские, с защитой от колена и выше. Шлемы с открытыми лицами.

Пан-черт неплохо рубился и бешено загонял темп. Немец тоже был хорош, но не настолько. Устают ли черти в принципе — вопрос открытый. Но человеческое тело точно устает. Фредерик тоже не удержал первоначально взятый бешеный темп и перешел к фехтованию от защиты.

— Черт хорош, — сказал Бенвенуто.

— Со мной он хуже фехтовал, — ответил Ласка.

— Эти твари не сражаются конными.

Зато в пешем бою у них опыта, может быть, как у нас всех вместе взятых. Фехтования в нашем понимании, как искусства с наукой и школами, судя по моему поединку, у них нет. С телом пана нечистый получил знание Высокого искусства, которое как раз предназначено для человеческого тела.

— И тело, которое знает правильные удары и шаги.

Бой затянулся. Оба не по разу настучали друг другу по доспехам. Оба умели принимать удар на левый наруч. И вот Люциус наконец-то сделал ошибку. Освященный клинок разрубил ему левую ладонь, выбив из нее фонтан пахнущего серой пара.

Нет, не ошибку. Под прикрытием пара черт шагнул вперед и полоснул противника по икроножной мышце. Немец упал.

— Стоп! — скомандовал Доминго, — Обоюдное поражение, но пан Люциус стоит на ногах, а герр Нидерклаузиц — нет. Победил пан Люциус Чорторыльский, хозяин турнира!

Фредерик мог бы оспорить решение, потому что первым поразил противника все-таки он. Ответный удар и обоюдное поражение — скользкий момент в турнирных поединках. Но толку-то оспаривать, если он не сможет встать и сражаться.

Подбежали Симон и Клаус, быстро наложили повязку и утащили раненого с ристалища. Люциус щелчком пальцев освободился от доспехов. Принял спиритуса наружно и внутренне. Наружно не помогло. Рука осталась дымиться.

— Ыыыы! — черт положил руку на край стола, примерился и саблей отрезал кисть по суставу.

Полил рану спиритусом, хлебнул еще и довольно улыбнулся. По-видимому, телесные раны, нанесенные холодным железом, у чертей вовсе не болели. В отличие от ран, нанесенных освященным оружием.

— Что вы тут делаете? — к раненому рыцарю подошла Фьорелла.

— Останавливаем кровь, — бросил через плечо Симон, — Поможешь?

— Я не могу колдовать в освященном доме.

— Дом не освящен, — сказал Фредерик, — Хозяин — черт.

— Ой, точно! Покажите мне рану.

Фьорелла соединила края, что-то пошептала, и рана сама собой затянулась.

— Ты и других могла вылечить? — спросил Симон.

— Нет, что ты! Здесь просто порез. Арман де Виллар почти пополам разрублен, а Тони умер быстрее, чем я успела понять, что он ранен.

— А рыцарь, который проиграл герру Фредерику в первом туре?

Фея посмотрела на Анджея, который гордо ушел из лазарета, добрался до стола и сейчас сидел на лавке, прислонившись к стене.

— Ничего сложного. Для меня.

— Долечи, пожалуйста. Мы остановили кровь, но не знаю, какие повреждения внутри.

— Минутку.

Договорившись о поединке на острых копьях, Ян взял копье и кожаным ремешком привязал к древку свою дубинку, а к наконечнику свой нож.

— Ян, ты же проиграешь, — возмутился Вольф, когда узнал, что товарищ согласился сразиться с чертом на острых копьях и без доспехов.