Подземный мир и живая вода
Шрифт:
Как ни странно, музычка вышла довольно бодрая, хотя и малость пошловатая.
За это время еще один черт куда-то быстро сбегал, принес красивый непочатый каравай, солонку и золотое блюдо. Сунул это все в руки красотке Марте, а Марта сообразила сию композицию не уронить, а с поклоном протянуть дорогому гостю.
Благородные господа встретили Его Величество стоя и сняв шляпы.
— Другое дело, — сказал Кощей, улыбнулся и протянул Люциусу руку, которую тот пожал сразу двумя руками, склонившись.
— Мне нужен перстень царя Соломона, — сказал Кощей, —
— Много они понимают! — вспыхнул Люциус, — Только и умеют, что пальцем в небо тыкать!
— Этого доброго молодца я знаю, он честный человек, — Кощей посмотрел на Ласку, — Где перстень?
— В сундуке.
Кощей направился в сторону сундука, и через три шага обнаружил, что на него наставлено несколько десятков стволов. Поскольку высокие договаривающиеся стороны друг другу не совсем доверяли, то все еще с вечера зарядились по полной.
— Думаете, меня можно убить вот этим? — презрительно сказал Кощей.
— Убить как Бог даст, а ранить точно можно, — сказал Нидерклаузиц, наводя мортирку.
Рядом с ним Симон замахнулся стеклянной колбой, а Марта подняла длинный пистолет с колесцовым замком, который носила в петле на поясе.
Кощей посмотрел на стрелков сквозь пальцы и хмыкнул.
— Н-да, крепчают людишки. В пушке я не пойму, что за алхимия забита, но чуйка говорит опасаться. У железных серебро, у суконных заговоренные пули, у рыцаря граната с серебряными крестиками, у дамы в красном вместо пули зуб дракона, у старого колба с… раствором серебра в змеиной крови. Остро. По-заграничному.
Кощей сделал шаг назад, и стволы опустились.
— Что хотите за сундук?
— Сундук не отдам, — сказал Чорторыльский, — А перстень у нас в призах на турнире.
— Турнире?
Кощей посмотрел на зал внимательнее. Барьер, кони.
— Как капитан партии, приглашаю Ваше Величество участвовать, — сказал Ласка.
Фредерик, Кшиштоф и Люциус удивленно посмотрели на него.
Ласка уже опустил руки, думая, что Люциус выиграет турнир, и не видать бате живой воды. Кто хитрее, бывалый черт с огнедышащим конем и мечом-демоном, или девочка, которая отродясь не сражалась верхом, и с простым мечом? Но Кощей может победить Люциуса, а с Кощеем Ласка не ссорился. Зря разве выгуливал по миру саблю с кощеевой удачей и расчищал дорогу к короне Меднобородого? Тот же перстень почти на дом доставил. Может, расщедрится Кощей, да подарит живую воду.
Кшиштоф и Фредерик поняли его мотив и улыбнулись, а Люциус аж зубы сжал от злости. Сейчас хозяин турнира мог бы посадить Кощея за стол, как почетного гостя, выиграть последний бой, а потом просто отдать перстень, и гость бы по-царски отдарился, чтоб не оставаться в долгу. Черт-пан получил бы все семь призов, за не особо нужный перстень выгадал бы что-то более ценное и остался в хороших отношениях с одним из старших властелинов Подземья. Но, включившись в турнир, дорогой гость кроме перстня заберет и остальные призы, а взамен ничего не даст.
— Как капитан второй партии, присоединяюсь к приглашению, — максимально добрым
— Три четверти. Поддерживаю, — сказал Фредерик.
Он подумал, что Кощей не может не знать, какое решение принял Сейм. Другое дело, что лицом к лицу с ним не встречались никогда. Надо отделаться от него быстрее, чем кто-нибудь ляпнет «Нидерклаузиц». Пусть забирает что хочет и уходит.
— Весело у вас. Не тряхнуть ли и мне стариной? А, Люциус?
Люциус, который уже считал себя победителем, нахмурился.
— Я что? Я ничего? Не возражаю. Один бой остался. У тебя лошадка-то имеется? Иначе не обессудь.
— Имеется.
Кощей подошел к дверям и свистнул так, что у всех заложило уши. С улицы послышался могучий топот, как будто табун бежал в ногу. В дверь вошел богатырский конь еще больше Элефанта, как раз под рост Кощея.
Участники и зрители удивленно присвистнули, а кто-то и непечатное шепнул.
— Чур, огнем не пыхать! — сказал Люциус.
— Хорошо, — кивнул Кощей.
— А копье у тебя есть?
Меч-то у Кощея точно есть, вот висит. Можно попытаться отрубить голову кощееву коню, но стоит ожидать, что у него достаточно колдовской клинок, чтобы парировать меч-демон Кароля. И достаточно длинный, чтобы ударить первым и развалить пополам и Люциуса, и Элефанта.
— Острое или тупое?
— Тупое! — крикнул Люциус быстрее, чем кто-то успел сказать, что Кощей вправе потребовать острое.
Кощей вышел на улицу, зачерпнул ладонями сугроб и поднял над головой. Из снега потекла струйка воды, которая сразу же замерзла и быстро превратилась в тонкую длинную сосульку до земли и ушла вниз, продолжая намораживаться в длину.
Из земли Кощей выдернул полноценное ледяное копье. Правда, не рыцарское с переменным сечением, рукоятью и гардой для защиты кисти, а простое в виде шеста с тупым наконечником.
Люциус щелкнул пальцами и оказался одетым в немецкие турнирные доспехи для конной сшибки с нелепым шлемом в виде головы жабы.
Теоретически, Люциус мог бы предложить гостю сначала сразиться с Фьореллой. Но «сперва одолей девочку, потом я до тебя снизойду» по отношению к Кощею выглядело бы очевидно оскорбительно. Прямо до уровня «хвать за меч и голову с плеч» без лишних церемоний.
— Его Величество Кощей и пан Люциус Чорторыльский!
Конь Кощея стартовал, каждым шагом оставляя выбоины в полу. Когда бы Элефант не был одурманен колдовством, он бы наверняка испугался и свернул. Но он несся навстречу. Первым испугался всадник. Люциус непроизвольно заерзал в седле, но успел понять, что деваться ему некуда. Если только преломить копья вничью.
И он действительно мог бы преломить свое копье о Кощея, когда бы не струсил. Кощей сделал себе ледяное оружие честной длины ровно как у противника. Ударил им точно в середину щита с тремя лягушками, разбил щит в щепки и выбил Люциуса из седла. Копье же Люциуса скользнуло по щиту Кощея, ткнуло его в левое плечо и соскочило вверх.