Поединок с абвером(Документальная повесть)
Шрифт:
Снова открылась дверца кабины. Появился второй пилот. Он остановился около пассажира с татуировкой.
— Через пять минут ваши координаты. Готовьтесь!
Тот поднялся. Достал из кармана сигарету, зажигалку, неторопливо прикурил. «Дуглас» спокойно плыл над фольварками, селами, окутанными ночной темнотой. В салоне вспыхнула и замигала красная лампочка. Десантник погасил сигарету, поправил крепление парашюта и стал прощаться. Делал он все молча, будто те, кому он жал руки, были глухими. И только стоя у самого люка, весело подмигнул пилоту, а потом, обращаясь ко всем, громко произнес
— Ежли я здесь что забыл — сберегите до следующей встречи!
Пилот открыл люк. В самолет вместе с ревом моторов ворвался упругий ветер.
— Желаю удачи! — уже не оборачиваясь, крикнул парашютист.
Он на какое-то мгновение замер у края. Присутствующие не сводили с него глаз: сейчас, когда поляк-незнакомец должен был броситься в бездну ночи, для них он стал особенно родным и близким — этот неведомый товарищ по оружию.
Морской, вспомнив якорь на его руке, крикнул:
— Полундра, давай! Ни пуха ни пера!..
Последних слов десантник, наверное, уже не слышал. Нырнул в темень, и только вытяжной шнур парашюта одиноко закачался на тросе. Глухо стукнул закрывшийся люк. На душе у людей сразу стало тоскливо и тревожно. Что ожидает смельчака, который первым ринулся в бездну ночного неба? Скоро придет и их очередь, но каждый думал о том, незнакомом, который уже пошел на бой с врагом…
«Наверно, в первый раз идет, — подумал Морской. — Молодой, но начинает с самого трудного — с разведки. Нас восемь, мы давно вместе, хорошо знаем друг друга. Сообща, конечно, лучше и легче, а он, вишь, один, да еще с такой приметой — татуировкой. Но это, очевидно, учли те, кто его посылал».
Еще долго летели на запад. Самолет все чаще попадал в густую облачность, и тогда приходилось снижаться. Пилоты, напряженно всматриваясь, искали на земле сигнальные огни.
— Справа по курсу костер! — сказал один из пилотов. — Вон и второй, третий, четвертый…
— Да, это наши, — подтвердил другой и заторопился в салон.
— Ребята, есть сигналы. Приготовиться!
Десантники припали к иллюминаторам. Далеко внизу пылали костры, обозначая букву «Г».
Открыли люк. В лицо ударила тугая струя воздуха. «Чего доброго, разбросает ветром, ищи тогда…» — подумал Морской. И, обращаясь к пилоту, показал на пальцах: «Сделайте три захода». Тот кивнул: мол, понял, и в подтверждение трижды описал рукой круг.
Внизу мелькали освещенные луной лесистые горы, виднелись огни какого-то города… Было странно, что горожане пренебрегают светомаскировкой. Но вот освещенный город поплыл в сторону и растаял в ночной темноте. Над дверью пилотской кабины вспыхнула сигнальная лампочка. При первом заходе сбросили груз — запасы продовольствия, оружие, радиобатареи, запакованные в брезент ящики со взрывчаткой.
Командир поделил группу на две части, с таким расчетом, чтобы в каждой была рация.
«Дуглас» развернулся, и первая четверка оставила самолет. Накренившись еще раз на левое крыло, машина третий раз появилась над обозначенным на карте местом, и вторая четверка полетела в ночную тьму.
Морской выбросился последним. Когда отделился от самолета, его резко встряхнуло: над головой раскрылся купол парашюта. Внизу виднелись
Город, оставаясь в стороне, отступал все дальше. «Молодцы пилоты! — мысленно поблагодарил летчиков Морской. — Учли направление ветра». А навстречу стремительно приближалась земля, неизвестная, молчаливо-таинственная, настороженная.
ПЕРВОЕ ИЗВЕСТИЕ
Сообщение группы Морского из вражеского тыла с нетерпением ожидали в Наркомате государственной безопасности УССР. Ответственный дежурный по радиосвязи старший лейтенант Павиличенко получил приказ лично установить связь с «корреспондентом 1043» и, как только он появится в эфире, немедленно доложить.
Старший лейтенант вошел в комнату, где размещались радисты. Угольками светились глазки передатчиков, ровно гудели трансформаторы, в помещении стоял специфический запах разогретого лака. Дежурный надел наушники. Эфир был плотно забит морзянкой. Где-то в неведомой и тревожной дали выстукивали ключи радистов, известных лишь по коду или условным позывным. Он знал одно: нелегко, ох как нелегко приходится им в чужом далеком краю, каждое мгновение их подстерегает смерть.
К радистам зашел начальник шифровальной службы. Узнав, что новостей нет, погрустнел и этот, как его называли, всесильный маг, который умел, казалось, бессистемные столбцы цифр быстро превращать в четкие, конкретные сообщения.
Шло время, а «корреспондент 1043» молчал.
Той поздней сентябрьской ночью разведчики группы Морского, разбросанные ветром по горному лесу, долго собирались в условленном месте.
Утром их обнаружили. В сопровождении людей, вооруженных автоматами, на окруженную густым кустарником поляну, где расположились посланцы Большой земли, вышел офицер, одетый в форму майора Советской Армии:
— Пароль? — спросил он.
— «Славутич», — ответил ему высокий, стройный человек с орлиным носом, глубоким шрамом на правой щеке и большой цыганской шевелюрой.
Приметы старшего и пароль были известны майору из радиограммы Украинского штаба партизанского движения. Однако он уточнил:
— Кто командир группы?
— Я, — ответил тот же десантник. — А вы кто такие?
— Командир партизанского отряда майор Величко. Это мои люди, — указал он на партизан и потребовал: — Предъявите документы!
Морской неторопливо расстегнул комбинезон, подпоров финкой подкладку кителя, достал лоскут белого шелка и молча протянул майору.
УДОСТОВЕРЕНИЕ.
Предъявитель сего подполковник Морской Михаил Петрович является начальником чекистско-диверсионной группы. Просьба ко всем командирам партизанских соединений и отрядов, а также частей Красной Армии оказывать тов. Морскому всяческую помощь в выполнении возложенных на него заданий.
— Со счастливым прибытием, дорогие соотечественники! — радушно улыбнулся Величко.