Поединок с абвером(Документальная повесть)
Шрифт:
— Теперь, уважаемый, я чувствую, что это действительно ценная вещь, и я бы ее купил. Деньги у меня есть. Но как найти этого немецкого офицера? — забеспокоился Григорьев.
— К сожалению, ничего не могу посоветовать…
— Думаю, он еще может прийти сюда. Я буду к вам заглядывать. Хотелось бы все же приобрести эту «сказку».
Уже прощаясь с антикваром, Григорьев спросил:
— Может, вы запомнили внешность владельца богини?
— Как-то не присматривался. Сами понимаете, мое дело оценить товар, поставить на комиссию… Помню, правда, что когда офицер садился в машину, то задел плечом игрушку «медвежонок», болтавшуюся
Григорьев возвращался на конспиративную квартиру в хорошем настроении. След разведчика обнаружен. Цена 2066 крон, которую запросил офицер за богиню, точно соответствовала номеру берлинского корреспондента. Значит, «Сокол» в Братиславе! Он ищет связь.
КАФЕ «КАРЛТОН»
Казалось, тревожное военное время не переступало порога красивого дома с широкими окнами, выходящими на тихий Дунай. Массивная дверь кафе, зарекомендовавшего себя доступными ценами, непрестанно открывалась и закрывалась. Входили и выходили люди. В уютном зале над столиками вился дымок сигар, сигарет, папирос и курительных трубок… Кельнеры разносили янтарное пиво в высоких кружках, наполняли бокалы боровичкой, сливовицей, недорогими, но выдержанными винами. Оркестр играл мечтательные вальсы, задорные и темпераментные эстрадные мелодии.
Несколько дней подряд разведчики Морского наблюдали за кафе, изучали посетителей, владельцев автомобилей, на ветровом стекле которых красовались игрушки-талисманы, замечая их номера. Пять таких лимузинов стояли около «Карлтона» в первый же вечер. Но они принадлежали гражданским лицам, представителям немецких промышленных кругов. Затем появился «опель-капитан» с белым берлинским медвежонком над ветровым стеклом. За рулем этой машины сидела женщина.
Удача пришла лишь на шестой день, когда около кафе резко затормозил еще один «опель-капитан» с талисманом-медвежонком. Из машины вышел элегантный мужчина в кожаном пальто и мягкой фетровой шляпе.
Он прошел в зал, отыскал свободный столик, заказал бутылку сухого вина и бутылку минеральной воды. Сидел непринужденно, равнодушно поглядывал то на публику, то на вспотевших музыкантов, до половины наполнял бокал вином, доливая минеральной, и пил медленно, с наслаждением. Лишь раз поднялся и, извинившись перед пожилым мужчиной, пригласил на вальс сидевшую с ним даму, а вскоре после этого уехал.
На следующий вечер владелец того же «опель-капитана» снова подкатил к «Карлтону», зашел в кафе, сел за столик и заказал ужик с коньяком. В зале почти не было свободных мест. Руководитель группы разведчиков Григорьев, что наблюдал за этим посетителем, подошел к нему и негромко спросил по-немецки:
— Не возражаете, если я здесь присяду?
Тот равнодушно кивнул:
— Садитесь, места свободны. Я один.
Григорьев быстро оглядел незнакомца. Он был довольно симпатичен, элегантно, даже изысканно одет: безупречный костюм, белоснежная, словно только что отутюженная рубашка, в галстуке — заколка с драгоценным камнем. Григорьев вспомнил фотографию и словесный портрет «Сокола» — сходство есть!
Владельца «опель-капитана» в свою очередь заинтересовала особа подсевшего к нему молодого человека. Он был строен, худощав, с большими, выразительными черными глазами, пышной шевелюрой черных волос и такими же усиками, которые выгодно
— Будьте любезны, который час на ваших?
— Девятнадцать двадцать, — ответил тот, бросив внимательный взгляд на часы соседа по столику.
Григорьев не спеша перевел стрелки и, как будто оправдываясь, сказал:
— Пора бы приобрести что-нибудь поприличнее, но жаль расставаться с семейной реликвией.
Подошел кельнер, с подчеркнутой вежливостью склонил голову. Записал в блокнот: «Бутылка пива, яичница».
— Ограничиваю рацион, — пояснил клиент. — Печень. А всё проклятые карты, кутежи… — Когда кельнер отошел, продолжил: — Вчера изрядно выпил с друзьями и проиграл в карты две тысячи шестьдесят шесть крон.
— Так много! Поразительно! — не удержался собеседник.
— Да что эти две тысячи шестьдесят шесть крон?! Если мне и не повезло, то в другом: прозевал африканскую богиню из черного дерева. Кто-то приносил ее в комиссионный магазин «Гурбана». Жаль, мы разминулись. Эта вещица украсила бы мою коллекцию.
Кельнер принес ужин. Григорьев первый покончил с ним, расплатился и встал:
— Благодарю за компанию…
— Вас тоже. Был рад. Вы удивительный человек.
— Чем же я удивил вас?
— Хотел бы я посмотреть, как вам удается проигрывать такие суммы.
— О, я их не только проигрываю, уважаемый, но и легко выигрываю.
— Если так, то позвольте пригласить вас в одно уютное место. Только не волнуйтесь: там вас не напоят и не обманут. Две тысячи шестьдесят шесть крон останутся при вас. Ровно через час жду с машиной ВР-07245 у речного вокзала.
СЕМЕЙНАЯ РЕЛИКВИЯ
Сумерки быстро опускались на землю. С Дуная тянуло прохладой. Вскоре город окутала темнота. Под ее покровом Григорьев встретился со своими товарищами, которые подстраховывали его в этом небезопасном предприятии. Он велел ожидать его в «первом пункте», на улице Высокой, а сам с прикрывавшими его разведчиками братиславцами Рудо Ключаром и Юзефом Гойчем поспешил к речному вокзалу.
— Когда сяду в машину — останетесь на пристани, — распорядился он. — Ждите около багажных касс. Будьте осторожны, не привлекайте к себе внимания полиции.
Они разошлись, и каждый занял свое место.
Григорьев издали узнал знакомый уже «опель». Когда тот остановился, он, не ожидая приглашения, открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Взревел мотор, и автомобиль помчался темными улицами города.
— Ну как, — первым нарушил молчание владелец «опель-капитана», — не передумали?
— Вы о чем?
— Я имею в виду нашу игру.
— Не передумал. Надеюсь, она будет интересной.
— Вы правы, — оживился человек за рулем. Он даже обернулся и посмотрел на удобно устроившегося за его спиной пассажира. — Игра — вещь увлекательная, но и довольно опасная, — многозначительно проговорил он. — А вы не боитесь, что я завезу вас неизвестно куда?
— За время войны я привык ко всяким неожиданностям.
— Мне тоже не раз приходилось рисковать. Вот и теперь, как видите, рискую. По вашему произношению нетрудно догадаться, что вы не немец и даже не словак.