Поэмы 21-го века
Шрифт:
"Любит" её днём, вечерком, по утрам,
Когда она спит – "любит" он по ночам.
А «наша» принцесса про всё позабыла
И им наслаждала все дыры свои.
И так продолжалось всё время – до смерти,
И мы здесь не брешем, вы нам поверьте.
Друг друга они всей душой полюбили,
К тому же на тело своё не забили,
Удовлетворялись, – детей наплодили,
Оставшую жизнь на халяву прожили,
Совсем не страдали, совсем не тупили,
Ни
Безумием больше они не страдали
И страстью не сильной, но всё же пылали,
Ну, в общем, – с умом друг друга любили,
Не спорили вовсе, совсем не тупили.
Бабло, кстати, вовсе, совсем не исчезло,
Проценты большие у ней были четно,
Поэтому, в общем, – она заслужила
Такого голодного, в сексе, кретина,
И он тоже, в общем, – её заслужил,
Что чист был душою, ерунду не мутил.
Вот так вот случилось, и это бывает,
Лишь, с теми, кто многое очень знает, -
О том, что – чем больше у «нас» недостатков –
Тем больше достоинств, и это так гладко.
И если хотите найти половину –
Объяву пишите в газету отныне.
Но только совет мы вам свой предлагаем,
И смысл его мы замечаем, –
Пишите своё резюме вы не клёво,
Верней, – о себе вы пишите не клёво,
Все качества, полностью приуменьшайте,
И требуйте больше, чем даже желаете;
А это вам нужно, лишь, для того –
Чтоб полный верняк ощутить на все сто,
И чтоб понапрасну вас не цепляли,
Вопросами глупыми не донимали,
А в будущем – чтобы не упрекали
Не требовали и чтоб не гнали.
Верняк это круто, верняк это классно,
Хоть даже в начале не очень прекрасно,
Хоть даже в начале не много обидно,
И как-то всё смутно и вроде не видно,
Зато, чуть попозже, эффект весь пойдёт,
И «ваша» "звезда" вас уж не задолблёт,
И не надоест, не будет противно,
Когда тридцать лет проживёте с ней стильно,
И муж «ваш» не будет злой никогда,
Если "звезда" будет готова всегда,
Если "звезду" никогда не зажмёте.
И если всегда по утрам «Вы» сосёте,
То значит – Вы счастливо с ним проживёте.
Вы не пугайтесь и не стесняйтесь,
Не жадничайте и не тикайте…
0.2.3. «Пролактин».
«При половом акте после оргазма выделяется вчетверо больше гормона пролактина, обеспечивающего прилив удовольствия, по сравнению с оргазмом при мастурбации». Доказанный факт.
Глава «Пролактин».
Летел самолёт над тайгой, – над Россией,
И до конца не смог путь осилить:
Какая-то
И быстро то пламя, своё возбудила.
Он, вдруг загорелся, пилоты поняли,
Что сталось, вдруг то, что не ожидали.
Они пассажирам парашюты вручили
И прыгать немедля, всем поручили.
Там было людей, где-то – тридцать, примерно,
А может быть, больше, скорее, наверно.
Пять было детей, семи лет, где-то вроде,
И с ними вожатая, они были в походе;
Мужик был – философ, и девушка тоже,
Она ниже ростом и вроде моложе.
Других было разных, но смысла в том нет,
Ведь они не успели спрыгнуть, – их нет.
Вожатая, девочек двух подхватила
И в парашют к себе зацепила,
Ещё двух девчонок философу дали
И быстро, спеша, ничего не сказали;
А пятую девочку, – вручила девчонке
И прыгать собралась, молча очень звонко.
Философ, вдруг, крикнул чесному народу:
«Встретимся возле сего самолёта».
Поспешно все прыгнули в миг друг за другом,
А все остальные – взорвались с испугом.
И самолёт, от взрыва лихого,
Напополам раскололся, в итоге.
Кабина его сама полетела –
Была без хвоста, и она не горела.
А хвост, – ещё раз вспыхнул в полёте, –
И нет, теперь, уже самолёта.
А те, кто спаслись, – в небе парили –
Свой страх высоты они победили,
Кольцо смыканули, ещё пропарили, –
И на земле себя ощутили.
Они первый раз парашют раскрывали
И как с ним лететь – не понимали,
Поэтому в разных местах оказались,
Пошли все туда, где части остались.
Философ шёл, смело, общаясь с детями,
Не верил ушам, когда слушал их сам он, –
Они, по общенью, не были детями,
Об этом они знали и сами.
Детями – индиго они оказались
И на всё, что слышали – не удивлялись,
А сами в ответ добавляли до темы,
Вот это везло в общении, с делом.
Они целый день шли до места взрыва,
И вот, наконец-то открылся пред ними:
Кусок самолёта, уже догорал…
– А где же кабина? Ни кто не видал?
– Кабина упала правее хвоста. –
Сказала Катюша и сразу пошла.
– Давайте мы всех подождём у огня. –
Сказала Анюта, глядя в далека.
Вокруг были ели, другие деревья,
Чуть дальше – поля расстилались «безмерно».
А от самолёта осталось железо,
Горело слегка и дымилось оно.
Надежда была, лишь, на кабину, –
На то, что в кабине осталось чего.