Поэмы беспокойных лет
Шрифт:
Семь десятков лет за счастье бьёмся.
От такой невиданной войны
Сами в дураках и остаёмся.
Бой со здравым смыслом мы ведём
Семь десятков, есть уже успехи.
Нефть и газ повсюду раздаём,
Чтоб заткнуть валютные прорехи.
Но сдаётся, сколь не затыкай –
Всё равно худой кафтан у Тришки.
Сколь систему эту ни латай –
Дел не будет, будут лишь делишки.
Утекает, как
Без следа заморская валюта,
И сидит нефтяник без порток,
Без трусов телятница Анюта.
Нас учили: вот, мол, в старину
Царь был – деспот, сволочь и транжира,
Только мне сдаётся, что страну
Разорили наши фуражиры.
Кто поверит – стыдно и сказать –
Что Россия – рыбная держава?
В магазинах нынче не сыскать
Даже прошлогодней кильки ржавой.
А в стране ведь больше всех морей.
Где ж наш рыбный флот – крупнейший в мире?
На каких работает царей
И какие затыкает дыры?
Утверждают злые языки,
Что моря России оскудели,
Будто б, говорили моряки,
В них подлодок больше, чем форели.
Рыбы нет в России, вот скандал!
На прилавках магазинов пусто.
Минрыбхоз всю рыбу распродал,
Говорят, осталась лишь капуста.
Правда, утверждают, не стоит…
Лошадь на ветру с капусты этой,
Но Минздрав Союза говорит:
Выживем капустною диетой.
Нынче всюду авитаминоз
Институт питанья утверждает,
А капуста, как земле навоз,
Человеку выжить помогает.
Сразу видно: патриотов нет
Ни в Минздраве и ни в Минрыбхозе,
Ясно, не советский сей дуэт
Специально нам мозги морозит.
Видел я: японец, морща лоб,
Глаз в недоуменье округляя,
Всё не верил: это как же, чтоб
В магазинах не было минтая?
Говорил буржуй, кривя губу:
«Мебель нет при изобилий леса.
Мой давно так вылетать в трубу,
Это очень даже интереса!
Мой твоя систем не понимай
Вот уж скоро в третье поколенье.
Мой одно в системе этой знай:
Так работать – это преступленье!».
Преступленье? Вот тебе и на!!
Мы про это у себя не знали,
Оттого повсюду ордена
За работу эту выдавали.
Цену этих наших орденов
Видать на европейских барахолках,
Где за пару джинсовых штанов,
Ну а где и за стакан махорки.
Слушал я буржуя, как в агонии,
А
Зато у вас во всей вашей Японии
Не найти героя соцтруда».
А у нас – их много, есть и дважды,
Даже трижды – утверждают – есть.
Стать у нас героем может каждый,
Если будет… в унисон гудеть.
Не нашёл капиталист ответа
На такой весомый аргумент.
Ну, ещё бы, верная примета
Осадить их пыл в такой момент!
Что-то бормотал буржуй про акции,
Я его добил, сказав в ответ,
Что у нас в стране эксплуатации
Нет уж скоро восемьдесят лет.
Вам расклад подобный и не снился,
Нет у вас в стране подобных мест,
Где бы лозунг коммунизма сбылся:
«Тот, кто не работает – не ест».
И добавил: «Зря ли воевали?
Нынче у нас наше – всё моё!
Это тебе, милый генацвали,
Не капитализма бытиё!
Нынче всякий труд у нас в почёте,
И не важно, что баклуши бьёшь,
Иль кроссворд решаешь на работе,
Или водку без закуски пьёшь.
Важно, что зарплата постоянна,
И, хотя она невелика,
Кто ж заплатит больше, коль ты пьяный
И весь день валяешь дурака?».
Вижу, плохо стало буржуину
От демократических речей.
Ну, ещё б! Они, как ножик в спину
Всем капиталистам всех мастей.
Знают пусть тираны и мучители,
И эксплуататоры труда:
В капиталистической обители
Не найти такого никогда.
––
Не робей, читатель, что с тобой?
Впереди – обещанное счастье!
Выше знамя и смелее в бой,
Не страшны нам беды и ненастья!
Семикружье ада мы прошли,
Нынче это и не так уж важно.
На одной шестой нашей земли
Будущее, будущее страшно.
––
Ну, поэт, без роду и без племени
И читатель – мой простой народ,
Включим скорость на машине времени,
Курс берём в четырнадцатый год.
В лапотно-сермяжную, родную,
В пьяную, отсталую страну.
Вы наверно поняли в какую?
Как там люди жили в старину?
Неужели так, как нас учили
В наших школах наших новых дней?
Может, только воду лишь мутили,
Чтоб ловить в ней жирных карасей?
Это мы узнаем очень скоро.
Звёздолёт наш резво сыплет вниз.
Под крылом – отечество былое.