Поэтический нарцисс
Шрифт:
Я не спала сегодня ночью.
Мне снились жуткие кошмары.
Мне то казалось, гром грохочет,
То виделся свечи огарок.
То снился дом, давно забытый,
Как будто всё везде, как раньше.
Терраса, сад, балкончик крытый
И розы высажены так же.
Знакомый мне калитки скрежет
И шум высокого фонтана.
Мной преданного снилась нежность
Во всех фрагментах панорамы.
Проснулась.
И стыдно, и на сердце мрачно
Не потому, что согрешила,
А потому, что неудачно.
Она
Ей не узнать в тебе кумира,
Она забыла. Женщин сердце
Черство уже, когда младенцем
Они ввязают в сети мира.
Все их скандалы, ссоры, точки –
Не меньше и не чище сети.
Пройти, предать – и не заметить,
Что выпить чая два глоточка.
Городская история
Вы говорили, не надо бояться страсти.
Бог, если сможет, поможет, шутили вы.
Что же теперь вы боитесь поднять головы?
Вас перестало хватать на «здрасьте».
Вы, как я помню, умели давать советы
И говорили, что вовсе не чувственны к ней.
Вы удивились, что я рассказала первей
Всем любопытным и правильным людям об этом.
Я рассказала, что я вас любила, может,
Равно, как то, что меня вы любили всегда.
Вы были правы, да.
Бог, если сможет, поможет.
Ко мне подкралась ночь
Как к суеверному котёнок чёрный,
Ко мне подкралась ночь.
Бокал разбит о пол,
И небо расколол
Удар внезапный грома.
По-другому
Я не могу, всё уступив под ноль!
И мне неважно, станет западнёй,
Не станет ли очередная встреча,
И буду ли грустить в январский вечер,
И в сердце заливать слезой фитиль зажжённый,
Но не справляться с силою огня,
И проклинать себя, когда меня
Устанут проклинать чужие жёны.
Неважно. Не спастись, не побороться,
Не верить – лишь скитаться до конца,
Да и зачем, когда назвали скотством
Уже грим моего лица?
«Ты врёшь!» – кричат. А мне не врали разве?
«Пускай в аду горит твоя душа!» – вопят.
А Бог сказал, что, хоть и безобразна,
Она для ада всё же хороша.
В ней что-то есть из святости земной,
И Бог смущён – в раздумье он глубоком,
В раздумье страшном. И визит он мой
Отодвигает без прогноза срока.
Любовь
Душа пела, сердце шептало,
Небо плакало – спектакль страсти.
Он подошёл. Спросила: «В ливень ждал?»
Он кепку стянул на лоб,
Сказал: «Сколько б ни выкатилось дождя –
Ждал всё равно б.
Из-за тебя ведь в голове
Чушь чушью и драмой драма!
Любовь – не могла ли другая вещь
Из рая быть вынесена Адамом?
Счастья вынести он не мог?» –
«Счастье не уступил бы Бог». –
«А любовь – видя кражу, Бог не сказал ни слова?» –
«А любовь Бог упаковывал».
Скандал
Я не верна, я не жена,
Я циник! –
Ты начинаешь новый скандал
И попадаешь в взгляд мой синий,
Как зверь в силки, всегда.
Ты начинаешь бойко, громко,
Всё отвратительно тебе.
Ты начинаешь громом,
А завершаешь, как капель.
Ты говоришь: «Невыносимо!
Моя любовь к тебе честна.
А ты фальшива и красива,
И ты – весна».
Я соглашаюсь с обвиненьем,
И я твою прощаю грусть.
Сколь существуют мира стены,
Любить красивых – тяжкий груз.
Визит
Ты в дом придёшь мой ближе к ночи
И виновато скажешь мне,
Что ты измотан – очень-очень!
Что ты любовь нашёл во мне.
А я скажу: «Мой милый, что вы?
Уж кто есть кто, я не любовь.
В других искали б вы оковы,
Но не во мне, и бог… с тобой».
Тогда ты с пасмурностью спросишь,
Когда весь мир вечерне нем:
«Скажи, но ты меня не бросишь?»
И я скажу: «Конечно, нет».
Влюблённые
Полночь съела пастью языкастой
Солнце мира. Тлеют фонари.
Я пришла на исповедь – похвастать
И за жизнь с попом поговорить.
За стеной бил красный молот грома,
Дрожь прошлась по тлеющим свечам.
Мы с попом хлебнули самогона
И под «Матерь» сели помолчать.
Помолчали. Поп, промежду прочим,
«Как супруг?» – спросил. «Супруг?» – «Ага». –
«Хорошо. Он сущий ангелочек,
Если есть у ангелов рога.
Как твоя?» – «Да, знаешь ли, стареет». –
«Время – шельма. Время, как игла.
Время жрёт быстрее гонореи
Наши мысли, души и тела».
Оставалось в рюмочке немного.
Мы с попом пошли на перекур.
Он сказал: «Весь мир в кармане Бога!