Поэтика за чайным столом и другие разборы
Шрифт:
174
Это общий принцип искусства — воплощение абстрактного в конкретном, наиболее наглядным проявлением чего является басня; недаром именно на ней основал свою теорию словесности А. А. Потебня (повлиявший на А. Белого и его учение о символе).
175
«Забывание» о запятках и незабудках спроецировано и в фонетику: консонантный комплекс Н-З-Б/П-Д/Т-К, эффектно разыгранный
176
В каламбурном противоречии, к тому же, с буквальным смыслом слова незабудки!
177
Ср., кстати, школьную вариацию на Крылова: Ворона перднула во все свое е…., Сыр выпал, с ним была плутовка такова.
Негативные обонятельные коннотации пяток и кишечных газов совмещены в пословице-загадке (отраженной у Даля): Метит в пятки, а попадает в нос.
178
Каламбурно осмысляют иногда пук стихов у Вяземского («Спасителя рожденьем…», 1814; «Того-сего», 1824), Пушкина («К сестре», 1817) и Дельвига («К Шульгину», 1817), отсылающий к строке В подарок пук стихов из послания Жуковского «К Батюшкову» (1812). Но текстуальными или документальными свидетельствами (кроме озорной репутации арзамасцев) это как будто не подтверждается — в отличие от таких ясных случаев (благодаря каламбуру и на соседнем глаголе), как в строках (предположительно Д. Д. Минаева; источник не установлен — А. Ж.): Бегут все, вас завидя издали, С тех пор как «пук стихов» вы издали.
179
Последней рифмы, но не последнего слова: заключительная строчка (Зовет Кондуктор… Ах!..) остается незарифмованной ввиду смерти автора.
180
Употребленная оба раза винительная (= именительная) форма этих двух лексем — единственная, благодаря нулевому окончанию, общая у них; остальные различаются местом ударения.
181
Ее любителем был А. К. Толстой, самый знаменитый из авторов Козьмы Пруткова (но не «Незабудок», написанных Александром Жемчужниковым):
Погодите вы, злодеи! Всех повешу за [муде] я!
(«Бунт в Ватикане»; Толстой 2004: 267).
Таирова поймали! Отечество, ликуй! Конец твоей печали — Ему отрежут нос!.. С осанкой благородной, Бродя средь наших стен, Таиров <…> Показывал нам [хрен? член?] <…> И вот велит он тайно Подсматривать везде, Не узрят ли случайно Хоть чьи-либо [муде] <…> «Скажите, вы ль тот дерзкий, — Все вместе вопиют, — Который дамам мерзкий Показывает [уд]?» <…> «Его без телескопа не узрят никогда, Затем, что он не [жопа], Прощайте, господа».
(«Ода на поимку Таирова»; Там же: 298–302).
У Толстого часты и другие непристойные мотивы: целый сюжет с обнажением
Жилься докрасна в запоре, А поноса вспять не нудь. Замарав штаны малиной Иль продрав их назади, Их сымать не смей в гостиной… Если кто невольным звуком Огласит твой кабинет, Ты не вскакивай со стуком, Восклицая: «Много лет!». От стола коль отлучиться Повелит тебе нужда, Перед дамами хвалиться Ты не должен никогда. Коль сосед болит утробой, Ты его не осуждай, Но болящему без злобы Корша ведомость подай… Всем девицам будь отрада, Рви в саду для них плоды, Не показывай им зада Без особенной нужды… Также было б очень гадко Перст в кулак себе совать Под предлогом, что загадка Им дается отгадать.
(Там же: 294–298)
О ловленной рифмовке (стихотворных «обманках») в школьном фольклоре см.: Лурье 1998: 531–533; небольшую антологию стихов с так называемыми «скользкими» рифмами см.: Борисов 1994: 140–146.
182
Надо сказать, что их литературный esprit mal tourn'e не составлял исключения среди современников. Ср.:
— Теперь, о Клио, понимаю, Как их [е…] / С тоскою в сердце прилагаю Здесь 2 рубли («М. Н. Лонгинову»).
— В ней, покуда чин стяжаешь, Изумя Европу, Рожу калом измараешь А не то, что [жопу] («Не толкуй об обезьяне…»).
— Понятен зов твой сердобольный И для отцов и для детей: С базара — храм искусств угольный, Ты с переулка — дом б[….] («Понятен зов твой сердобольный…»).
— Да, у нас на месте лобном, На народной площади, Калачи так славно сдобны, Что наешься и — [перди] («Автору стихов „Безыменному критику“…»)
[Фет 1959: 515, 522, 534, 505]
Cр., кстати, дефекационное снижение незабудок: Запою я песню звездам, Вспомню лилий, незабудок, А потом замечу кстати, Что расстроил я желудок («От германского поэта…»; 1865; Минаев 1947: 96; отзвук Пруткова?).
У Фета скрытый — на этот раз фаллический — смысл усматривается в слове пучок: «В <…> стихотворении <…> „Язык цветов“ <…> привлекается] внимание <…> к эротическому смыслу тайнописи „пучка“, отчасти каламбурной: Мой пучок блестит росой <…> Я давно хочу с тобой Говорить пахучей рифмой» [Ронен 2005: 230].
183
Рассказывая о происхождении названия знаменитой «Вампуки, невесты африканской, образцовой во всех отношениях оперы» (1909), М. Н. Волконский указал на анекдот о том, как воспитанницы Смольного института, приветствуя принца Ольденбургского, спели ему на мотив из Мейербера: Вам пук, вам пук, вам пук цветов подносим., и одна дама приняла словосочетание вам пук за имя собственное (см. Гнедич 2000: 221–222; гл. 26: «Мои воскресенья <…> Рождение „Вампуки“»).