Поэты 1820-1830-х годов. Том 2

Тимофеев Алексей Васильевич

48. ТАЙНА ПРОРОКА

Возьмите, возьмите предведенья дар И дивную тайну возьмите! Смирите души истребительный жар, Волнение дум утолите! О, дайте мне каплю забвенья одну, Чтоб мог я предаться отрадному сну. Я видел, я знаю — зачем не забыл! Мои сокрушаются силы, В грядущем ужасном я мыслью парил, Я тайну исторг из могилы. Я тайну проникнул веков в глубине, И радость с тех пор недоступна ко мне! Сказать ли? но мир так спокоен и тих, Всё небо так чисто и ясно, И

солнце стремится, как юный жених, В объятья природы прекрасной, И люди привыкли так весело жить, Зачем же мне тайной в них радость губить? Погибни ж, зловещая, в мраке души! О, дайте мне прежние годы, Когда я, стад пастырь, в безвестной тиши Светил созерцал хороводы И, юный свидетель высоких чудес, Был светел душою, как звезды небес! <1828>

49. УПРЕК

Арабский мауль Как свеж огонь твоих ланит! В прозрачной чаше так, играя, Вино душистое кипит; Агат в очах твоих горит, Любовь в сердцах воспламеняя; Пред нежной шеи белизной Ничтожен перлов блеск живой; Но с этой красотой чудесной Тебе рассудок дан в удел,— Ужель столь строгой, друг прелестный, Ко мне он быть тебе велел? Январь 1828

50. ПОДРАЖАТЕЛИ

Из лука пущенна стрела Пронзила своды эмпирея И, самолюбьем пламенея, Упреком встретила орла: «Смотри, как я взвилась высоко, Быстрей тебя я вверх лечу И выше, только захочу, Так что с земли не взвидит око!» «Как мне судьба твоя жалка! — Сказал орел. — Чужие крылья, Чужая мчит тебя рука Под светозарны облака, А вниз влечет свое бессилье». Февраль 1828

51. ВОДЯНОЙ ДУХ

Не ходи к потоку — Он шумит, бежит, Там неподалеку Водяной сторожит. Он на дне золотом Неприметен днем. Солнце лишь к закату — Он встает из реки, Тяжелую пяту Кладет на пески И, луной озарен, Погружается в сон. До утра косматый Там спокойно спит, Рой духов крылатый Вкруг него сторожит, Чтоб случайно волна Не встревожила сна. Июль 1828

52–57. <ИЗ ЦИКЛА «ГИНЕКИОН»>

Se non fosse amore, sarrebbe la vita nostra come il cielo senza stelle e sole. M. Bandello [32]

Perduto `e tutto il tempo, Che in amar non si spende! «Aminta». Atto prima, sc. pr. [33]

32

Если б не было любви, наша жизнь была бы подобна небу без звезд и солнца. М. Банделло (итал.). — Ред.

33

Все то время потеряно, которое не истрачено в любви. «Аминта» Акт первый, сцена первая (итал.). — Ред.

1. КСАНФА

Росой

оливы благовонной, Филена, свещник напои! Он наших тайн посредник скромный, Он тихо светит для любви. Но выдь и двери за собою Захлопни твердою рукою. Живых свидетелей Эрот В лукавой робости стыдится! О Ксанфа! Ложе нас зовет, С курильниц тонкий пар клубится, Скорей в объятия ко мне! А ты, жена, открой зеницы, Всю прелесть Пафоса царицы Узнаешь, милая, вполне!

2. НИКАРЕТА

Ты бережешь любви цветок прелестный, Скажи, к чему полезен он? Все в ад сойдем, в юдоли тесной Всех примет хладный Ахерон. Там нет Киприды наслаждений, Как в здешнем мире, чуждом тьмы, — Носиться будем в виде тени, Костьми и пеплом станем мы.

3. ХАРИТА

Уж солнце шестьдесят кругов Свершило над главой Хариты, Но глянец черных волосов, Плеча, тюникою не скрыты, И перси, тверды как лигдин, Еще красуются живые, И очи томно-голубые, Чело и щеки без морщин, Дыханье полно аромата, Звук усладительный речей,— Всё чудно, всё прелестно в ней В годину позднего заката!.. Вы, новых жадные побед, Поклонники безумной страсти, Сюда! Ее предайтесь власти, Забыв десятки лишних лет.

4. ЛИСИДИКА

Еще твое не наступило лето И не видать полуопадших роз; Незрелый грозд, на солнце не согретый, Не точит кровь своих душистых слез! Но примешь ты все прелести Хариты, О Лисидика. За тобой Эроты с луком и стрелой Несутся резвою толпой, И тлеет огнь, под пеплом скрытый. Скорей укроемся от гибельных очей, Пока еще стрела дрожит над тетивою! Пожар, пророчу вам, от искры вспыхнет сей Сильней, чем некогда опепеливший Трою.

5. ДИОКЛЕЯ

Я худощавою пленился Диоклеей. Когда б ее увидел ты, Сравнил бы с юною, бесплотной Дионеей: В ней всё божественно — и взоры, и черты. На перси тонкие прелестной упадая, Вкруг сладострастной обовьюсь И, в наслажденьях утопая, Душой своей легко с ее душой сольюсь.

6. АНТИГОНА

Нет, нет! тот не был воспален Высокой, истинною страстью, Кто, резвою красавицей пленен, Невольно взором увлечен Он был к живому сладострастью. Лишь тот один постиг любовь вполне, Кто красоты не разбирает, Пред безобразною в немом восторге тает И, исступленный, весь в огне, Молчит — и слезы проливает. Безумной мыслию кипит его душа! Он, чуждый сна, винит мрак ночи И, трепетный, едва дыша, С трудом усталые приподымает очи. Вот образ истинный Эротова жреца! Вот жертва лучшая Киприде: Пленяет всех краса лица,— Влюбленный пламенно не думает о виде! 1828