Солнце темнеет, когдав самой красивой воронкедети хоронят кота,бантик стянув на картонке.Слышали шум за версту,будто взрывались пакеты.Ночью могилу котувырыл кусок от ракеты.Мальчики слёзы не льют,век у товарища краток.Тучу расчертит салютиз деревянных рогаток.Девочки сжались в комок,топчут сандалики глину:«Как же ты, как же ты могверных подружек покинуть!»А высоко над землёй,сдвинув сердитые брови,кто-то большой-пребольшойновый лоток приготовил.
«Блажен погибающий в первом бою…»
Блажен погибающий в первом бою,с собой даже мухи не взявший.Я родину самозабвенно люблю,как полную грудь комиссарши.На плечи закинув ручной пулемёт,оправлю на кителе складки.Куда комиссарша меня позовёт,туда
и пойду без оглядки.Посажено солнце на маковку дня,гудит, как встревоженный улей.В открытом бою не уйти от меняприцельно метнувшейся пуле.Солдат из меня по всему никакой —высокие берцы на замше,зато, погибая, прикрою собой,как родину, грудь комиссарши.
«Если вечером выйдешь на запад…»
Если вечером выйдешь на запад,то под утро придёшь на восток.Будто юбка у барышни, задранэтой пёстрой землицы кусок.Кто ходил, тот уже не расскажет.Только ветер до нас донесётвместе с запахом крови и сажиаромат азиатских широт.
«Немытые руки раскинув…»
Немытые руки раскинув,как чёрт от любви вереща,вернётся на родину Киевоткушать с устатку борща.Хромая на правую ногу,протиснется ближе к столуи скажет: «Насыпьте немногоборща дорогому хохлу».И будет плести небылицыв кругу сердобольных мещано том, как худел за границей,скучая по русским борщам.О том, как чужбина достала,как недруги выгрызли бок…Наевшись борща до отвала,уснёт головой на восток.А завтра, от наглости взмокши,в обед изогнётся плющом,подсядет к русне или к мокшеи плюнет в тарелку с борщом.
«Пока ревёт столетним кедром…»
Пока ревётстолетним кедромвойныразинутая пасть,хочу семейнуюлегендувам рассказатьне торопясь.Мы забываемв суматохео том, чторождены людьми,и в обезумевшейэпохенайдётся местодля любви.Земляплотнее караваяказалась каждомубойцу,когда Втораямироваяшла к очевидномуконцу.В Европусъездившийбез визы,в день завершениявойнымой дед улыбкуМоны Лизынабил себена полспины.Не ведаю,в какой газетекакихповерженныхплемёнон репродукциюзаметили был изрядновпечатлён.Домойвернувшиськ сенокосу,работал в полебез прикрас,рубаха вымокладо сноса,и дед рубахуснял на раз.Сельчаневыпучили зенки,увидев дедасо спины —они узналив иноземкедевчонкус нашейстороны.Не надопатокисердечнойпод выцветающейлуной.Женись на той,что будет вечно,как чувство Бога,за спиной.Судьба скучаетбез каприза.Мальчишник былв кругу друзей,где перебили«Мона Лиза»на вензельбабушкимоей.С тех порчто толькони бывало,но в службе ратнойи в трудеу дедана спине сиялаодна улыбка —Анны Д.
Борис Бергин
Посевная
Постоянно думаешь: только бы не началось.И под сердцем колется ноющий ржавый гвоздь.Фронтовые сводки с полей, а хочется посевной.Постоянно думаешь: ну это же не со мной.Это где-то в книжках, кино, далёком чужом краю.Что бросаешь в землю весной, то осенью соберут.И хотелось сытное в землю бросать зерно,Зарастай зелёной травой, злобой прорытый ров.Говорит мне сын: «Вот с этими прадед мой воевал».Почему у весны опять звериный такой оскал?Почему слетается вновь чёрное вороньё?Только эта земля моя, а я не отдам моё.2014
Жёрнов
И когда захочешь границей отгородиться,Повторяя: «Не сторож я, Господи, нет, не сторож», —То беда вернётся в твой дом, как всегда, сторицей,И болит, так болит, за какую струну ни тронешь.И пока ты прячешься, где-то приносится жертва —За отсрочку недолгую, за мимолётность покоя,Беспощадный уже запущен неждущий жёрнов:Перемелет в муку – то нехитрое дело такое.Раскроили рвами землю Войска Донского,Но в степи не скроешься – степь навсегда едина.И здесь общая память и общие путь и Слово,Знамя деда поднимется в небо руками сына.Только б не было поздно, на чашу
весов небесныхНе легло бы предательство каиновой печатью,И не стало б в земле от могил свежевырытых тесно.Не зависла б рука: в книге жизни тебя отмечать ли?Тонкой нити родство над какой нас бездной держало,Проходила орда – выживал, кто не встал на колени.И сегодня решается – будет ли вырвано жалоИли завтра ковыль зазвенит над великим забвеньем.2014
Московское
У кого под перчаткой не хватит тепла, чтоб объехать всю курву-Москву.
На Красной площади всего круглей земля.
О. Э. Мандельштам
Трамвайной вишенкой и костью в колесеТы приобщаешься, и ты живёшь как все,И на крови твоей всемирная история.Пальмиры арка на учебнике твоём,Снаряд тяжёлый, разрушающий твой дом.И как мы жили до войны, о чём мы спорили?И в этом городе, не верящем слезам,Чьё время кончилось, кому сказать «слезай»?И будет очень тяжкой поступь командорова…Как много в звуке… но надежды больше нет,Её снарядом разорвало на войне,А так, конечно, начиналось даже здорово.На Красной площади круглей всё и круглей,Руин всё больше в остывающей золе,И центр мира где-то к Горловке смещается.Смерть на миру, онлайн, краснеет монитор,Уже шагнул (зачем позвали?) командор…Давай на выход соберись уже с вещами сам.Объедешь курву? Если есть ещё тепло.Пока ты дышишь, значит, снова повезло.Бывало тоже страшно, но подлей бывало ли?Уж полночь близится… и донна Анна ждёт,Пусть только это ожидание спасёт,Ещё спасёт, пока возможно, хоть бы малое.Да что ж такое, слышишь, страшная пораНикак отсюда не уходит со двора,И каждому свой век, свой волкодав, достанется.Кому кровавый, ну а прочим – покемон,И можно долго ждать, что всё пройдёт само,Но этот век (кому какой) ещё до ста нести…Тебя опять спасёт неспящий у окна,Степь от воронок круглых сверху как луна,А если ближе, то вся чёрная от копоти.Москва, Москва, несчастный воробей,Она не верит, ну а ты её жалей…И сходит небо, постигаемое опытом.2016
На краю
Доживём до Пасхи, а там и Троица —Отец Александр не благословил умирать.Закрылась дверь, говорят, что другая откроется.Когда стоишь один на краю, думай: «За нами рать».Там и Троица – будут склоны круч все лиловые,Чабреца у нас – аж до самого Неба дух.На ветру стоять – это быть и битым, и ломаным,Но за битого здесь небитых дают сразу двух.Доживём, конечно, – куда мы денемся.Кому, кроме нас, нужна эта степь да степь.Простояли ночь – это значит, что день еси.А вокруг всё могилы – Саур ли, Острая,И здесь плавится сталь, а живое убить непросто вот:В каждом раненом дереве тень Спасителя на кресте.И кому боронить эту землю рыжую —В ней ведь столько крови, ни в какой другой больше нет,Защищать и пахать – потому мы, конечно, выживем.Степь да степь, если смерть кругом, жизнь особенно здесь в цене.2019
Одно и то же
я пишу об одном и том же – кругозор мой узок,я не знаю ни древних, ни новых каких-то греков.что я там читал-то? дон кихота и робинзона крузо.я всё знаю только про мельницы и что дважды не входят в реку.что армия стреляет второй раз уже не в свой народ,что у убийцы не просят амнистий просто.что я знаю-то? как снаряд падает в огороди воронка бывает в два человеческих роста.да о чём я пишу? я кондовый, как советская песня,там, где пули свистят по степи и журавли тебе держат место.это не ко мне, серьёзно, если вам надо поинтересней —я читаю сводки модной писанины вместо.что я знаю? как вмиг лишаешься дома и прежней жизнии считаешь, что повезло, другим было намного хуже.нет ничего интересного в моём соцреализме,в мире креатива и мейнстрима на кой он нужен.я пишу об одном и том же, не для изысканных книгочеев,только позывные для тех, кому тоже невыносимо.у кого всё спокойно, но хочется погорячее —не читайте, идите мимо.2019
Не болит
Дуне Шереметьевой
Говорят, что не может пять лет болеть,Говорят, Господь с вами, какая боль.И ещё, что есть на крайняк балет…Если под ногами качнётся пол.Милосердна память, и время докЗабинтует, спирту в стакан плеснёт,Не болит, иначе бы ты не смогУдержать сурового неба гнёт.Говорят, что так выгорает всё,А иначе просто сойдёшь с ума.Не считай, как вертится колесо —Лето, осень, осень, опять зима.И идёт здесь жизнь год считай за пять,Вот и ты идёшь и опять идёшь.Повторенье, мать, снова повторять,Снег идёт и дождь, снег идёт и дождь.Ну а если «Град», то здесь знают все,Как летит, как падает, как звучит,Сколько смерти в чёрном его свинце,И кто будет меч, и кто будет щит.Говорят, совсем уже не болит,Встань и делай молча, что можешь ты.Просто держит мир этот край земли,И не знают здесь, что такое тыл.Говорят, не можешь, а всё живёшь,Говорят, не веришь – вложи персты.А узнаешь правду – поймёшь, где ложь.Вот и Бог с тобой или с Богом ты.2019