Шёл солдат мимо шахт и пожарища,На броне по лесочкам катил,Восемь лет хоронил он товарищей,Восемь лет у родни не гостил.Его землю дырявили бедами,Выжимали в чужой окоём.«Только мы, – говорил он, – отседоваНикуда никогда не уйдём».Старики на груди его хлюпали,И светлели посёлки вдоль трасс.Вот сажают цветы в МариуполеИ завозят учебники в класс.И чужая худющая матушкаПрипадает на бронежилет:«Вы теперь не уйдёте, ребятушки?Не уйдёте? Не бросите, нет?»Отвечал, наклонившись, как к маленькой,Обещая откинуть врага.Восемь лет он не виделся с маменькой,До которой уже два шага.Две положенных в степь батареечки,Чтоб светилась священная степь.И товарищ с осколочным в темечке,И встречающих пёстрая цепь.Это
родина. Вот его родина —До колонки всего дохромать.Дом разрушен, и мать похоронена.Надо новую жизнь поднимать.
«Если мы освобождаем Донбасс…»
Если мы освобождаем Донбасс,То и Донбасс освобождает нас.Протирает оконце пыльное – вот, гляди:Лупят по крышам грибные дожди,Светятся кромки заборов, кочки дворов,Светятся даже рога у коров,Отливают белым светом бокаУтренней Зорьки, светятся облака,И в ведре молоко, блики бегут по стенам.Пахнет кошеным лугом, постельным сеном,Слышится песня сторожа, пастуха ли,Светится музыка искренними стихами,Ты к любви возвращаешься, оживаешь,Из пепла встаёшь, к небесам взываешь:Нам прибавилось силы, приросло, открылось,Русское вона где сохранилось!Вона где уберегли, что всего дороже!Какие они тут красивые люди, боже!
«Бабушка, вставай. Бабушка, одевайся…»
Бабушка, вставай. Бабушка, одевайся.Настя – уже. И Аня внутри моего девайсаЕдет в пыли дорожной от дома к дому,На груди котята.Мы победим по-любому.Бабушка, поднимайся. Страна огромнаПоднялась уже, когда вероломно,По восходящей звери Донбасс крушили.Бабушка, мы ошибку не совершили.Дашь им июнь, они откусят четыре года.Там такие мальчики, хоть в огонь, хоть в воду!Мы не наступаем больше на грабли.Но что нам делать с валом всемирной травли?С внутренней сволотою? С ханжеской немотою?Бабушка, справься с мраморною плитоюИ вырастай над миром с марлею и жгутами.Помнишь, ты повторяла: «Победа будет за нами».С февраля сошла грязноватая наледь, с мартаПочернели наши дома и моя сим-карта,А в апреле пошла зелёнка, земля разверзлась.Бабушка, воскресай давай на поверхность.Мы, как стебли, выстреливающие за почкой почку,Прорастаем, мёртвые, через тугую почву,Мы поднимаем голову, нас начинают слышать.Скоро мы будем княжить – скоро мы будем книжить.Память вернётся, правда взойдёт над пашнейО Второй Великой Отечественной, воссоздавшейНашу родину, чтобы писалась слитно.Просыпайся, бабушка, мне уже не стыдно.
Саша
После стихов и музыки он дрожит.Видимо, разбудили, разбередили.А в амбразуре рта у него лежитПена и ненависть.– Видел я вас в могиле!Он негодует, сильно его трясёт.– Всё, – говорит, – неправда и подтасовка.И отбегает.– Да погоди ты, чёрт.Что там с тобой такое? Беда? Рисовка?Двор госпитальный бродит как чайный гриб.В нём пузырится солнце, мутнеют тени.Он возвращается, чёрным углём горит.Плачет почти, но не говорит по теме.Этот донецкий снайпер кровоточит.Точит его обида с блажным упорством.Разве ленивый только не уличит,Не попрекнёт судимостью и притворством.Дело состряпав, в гору пошёл следак,Где-то в Воронеже суд тасовал колоду.Вышел – и в добровольцы. И он вот такДальше пошёл трубить за свою свободу.В смысле уже глобальном – за ДНР.Он и хотел свободы вот этой справной.Только обида резью взвивает нерв.Он и теперь гуляет ещё со справкой.– Нету на свете правды, – почти кричит,Загнанным зверем смотрит на старый ясень.Эта недосвобода ему горчит.Что я им тут читала? Что мир прекрасен?То-то его накрыло взрывной волной.Даже главврач обходит его задами.Сколько же нужно терпкой любви земной,Чтобы вкопаться с оптикой за садамиИ защищать полгода клочок земли,И ни гу-гу… ну, разве сегодня только.Видимо, вирши чёртовы подмогли,В смысле спустить пары, а не в смысле торга.– Саша, ну жить-то надо, ну как-то, Саш.Вдруг улыбается пенной улыбкой глыбы.– В целом-то мир прекрасен.И он дренажТрогает сбоку.– А за стихи спасибо.
«А у нас в России газ…»
А у нас в России газ.А у вас?А у вас в Европе сглаз.Да-с.Говорит немецкий канцлер,Что кончается запас.Ветер кончился в полях.Ах!С удобрениями швах!Ах!Зона личного комфортаОбнулилась в головах.Эту зону мы займём.Омммм!И с Кантарией вдвоёмФлаг Победы вознесёмНад условным над Рейхстагом.Жми, история, зигзагом,На броне рисуя знак.Боже, дай ума салагам,Если с газом порожняк.А у нас в России нефть —Хоть залейсь.Нам конца и края нет.К нам не лезь.В нашем гербе вот ё филингс?Птица
Феникс, птица ФинистНе сдадут гнезда.Занято, балда.До свиданья, мистер Борис,Закругляйтесь, мистер Сорос,Джо, не лезь на трап:Там танцует Трамп.А из нашего окнаПлешь Зеленского видна.Ну, а вашим байрактарамБезусловная хана.Нам в России, всем европамНазло,Наконец-то и с вождёмповезло.Бог ни разу не Тимошка —Разбирается немножкоВ правилах войны.Это чья в евроокошкоЛезет к нам большая ложка?Целься, пацаны.
«Ну, подсаживайтесь, что ли, ко мне…»
«Ну, подсаживайтесь, что ли, ко мне:Каин слева, Авель справа – под бок, —Говорил на небе Бог,Говорил усталый Бог, —Перетрём о восьмилетней войне».И садились через стол сизари,Две обоймы про запас папирос.Каин финку на поднос,Авель хлебушка принёс.Третий спирта наплескал в стопари.Затянуло гарью весь небосвод.– Вам же сказано на вечность вперёд:Ты возделываешь рожь,Ты овец своих пасёшь,На досуге продлеваете род.Помнишь, Каин, я спросил, где твой брат?Ты расстреливал как раз тот парад,Где фильтрованный «Азов» [1]После каялся с азов,Только не было дороги назад.И не в том беда, что ты сгорячил.В том беда, что ты ведь шанс получил,Распластавшись по земле,О грехе взрыдати мне,Может, я бы убивать отучил.И ходить тебе теперь в сторожах,И не быть тебе ни с кем на ножах, —Говорил горячий дед,Говорил суровый дед,В гимнастёрке полевой с буквой Зет.Взял клинок убитый Авель в скорбех:– Как же мне тебя теперь возлюбить?Как о мире вострубить?Разве хлеба нарубить,Чтобы досыта хватало на всех.Чтобы Господа хватало на всех.
1
«Азов» – организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 02.08.2022.
«В человечьи норы горы Печоры…»
В человечьи норы горы ПечорыЗаплывает рыжий огонь свечи.Запирайся, братия, на затворы,Ух од и под землю. Сиди молчи.Запрещают, хватит, откуковали,Тыщу лет за грешных мозолив лбы.Заходи в пещеры, сиди в подвале,Не сдавай хотя бы свои гробы.Там, где мощи Нестора Летописца,Проводи молебны, пока злобаЛегионы гонит в ворота биться,Да спасут вас древние погреба.Китеж-град ли, Киев ли град, под дёрномЛитургическим забываясь сном,Разольёт над Лаврой щитом соборнымСвой басовый хор о конце земном.Под горой река, из реки на склоныВыползают брёвнами Перуны.А для капищ надобны полигоныИ кострища выжженных вёрст войны.Ну, кого ещё на закланье, Рада,Паханам-язычникам ты несёшь?Помолитесь, братья. Молиться надо.Потому что душу-то не убьёшь.Потому что образа и подобьяНе лишит нас даже пещерный спуд,Где по стенам русских святых надгробья,А точней, ковчеги. Они спасут.
P. S. В конце марта 2022 года в Верховную раду Украины внесён на рассмотрение законопроект, предлагающий запретить в стране «деятельность Московского патриархата – Русской Православной Церкви и религиозных организаций, которые являются частью Русской Православной Церкви, в том числе Украинской Православной Церкви».
Егор Воронов
De la paix
На паперти неба безрукие с хлебом,ругаясь молитвойпочти позабытой,хоронят голубку в ковчеге-скорлупке.А та, вырываясьсквозь ярость и жалость,сияет,мерцаети ярко пылаетогнями проспектаи боекомплекта,раздевшего городв период разборок.С осколками лета, наколками века,уехав из домана грани изломабез цвета,без вкусав пространство искусства,мы просим от неба ещё корку хлеба.Но солнце, нас зная, скупых попрошаек,киваетза чаеми вновь угощаетобъятьем прощенья, суля возвращеньев пустые пироги, плывущие к Богу.Вот только голубку, убитую в шутку,мне жалко до страха,она под рубахойжила у меня…
Чернословие
Край у ночи отколот,жмётся к рёбрам печаль,словно горячий осколок,поцеловавший февраль.Сердце косноязычно,бьётся без падежа.Между и после кавычектлеет в пробелах душа.Шаг размолот угламиот окна до земли.Нужно держаться у края,режущего изнутри.Нужно в себя вчитатьсядо переплёта тоски.Выдохнуть болью абзацаи заново…с красной строки.