Поглощенные Грешники
Шрифт:
Он меняет полосу движения, затем украдкой бросает взгляд на серебряную цепочку, исчезающую под воротником моей толстовки.
— Я пытаюсь последовать совету моей мамы.
— Какому?
— Удача — это вера в то, что тебе повезло, — говорит он. — Это то, что она тебе сказала, верно?
Мое сердце сжимается при воспоминании, и я могу только кивнуть.
— Так что с этого момента я верю, что мне повезло, — его рука скользит по моему бедру и тепло разливается у меня между ног. — Мне повезло, что ты позволила мне пригласить тебя
Он усмехается, когда я отмахиваюсь от его руки. Прикосновения приводят к сексу, а секс приводит к тому, что я говорю глупости, которых не должна говорить, типа, Я тоже тебя люблю.
Когда мы сворачиваем с Главной улицы и поднимаемся на холм к церкви, раздается внезапный резкий треск.
Я вскрикиваю. Раф одной рукой поворачивает руль, в то время как другая перекидывается через мой живот и прижимает меня к сиденью. Я открываю глаза, когда мы сворачиваем, чтобы остановиться между деревьями.
Раф включает свет в салоне и берет меня за подбородок, осматривая.
— Ты в порядке?
— Д-да, — я прерывисто выдыхаю, а затем киваю на лобовое стекло. С правой стороны вмятина размером с горошину, от нее расходится паутина трещин.
Он бросает на нее взгляд.
— Должно быть, это был маленький камушек или что-то в этом роде, — неискренне бормочет он.
— Ты недостаточно сильно веришь в это.
Он проводит большим пальцем по моей нижней губе и одаривает меня невеселой ухмылкой.
— Мне ещё есть над чем работать, Куинни.
Сменив Гелендваген Рафа на один из седанов, ехавших за нами, мы оказываемся в Лощине. Лифт поднимает нас ближе к уровню моря, и когда мы выходим из него, у меня возникает желание развернуться и удариться головой о его закрывающиеся двери.
Проклятье. Этот ресторан шикарный. Один из тех, где слишком много вилок по обе стороны тарелки и недостаточно еды. В такой ресторан не ходят в спортивных штанах и толстовке, испачканной молочным коктейлем.
Хотела бы я не быть такой чертовски упрямой.
Раф кладет ладонь мне на поясницу и подталкивает к главному залу, где к нам подбегает официант, чтобы поприветствовать нас.
— Мистер Висконти, Миссис Висконти, — говорит она, вежливо кивая нам, затем произносит еще несколько любезностей, но они проплывают мимо моих ушей, шаткие и бессвязные. Миссис Висконти?
Когда рука Рафа снова находит мою спину и ведет меня к столику, я пристально смотрю на его профиль.
— Почему она думает, что мы женаты?
Ямочка на его щеке становится глубже.
— Потому что я сказал ей, что мы женаты.
— Что? Почему?
Он не отвечает, пока не пододвигает под меня стул, затем опускает губы к мягкому
— Потому что мне захотелось поиграть в нашу любимую игру, — он целует меня в шею. Это так нежно, но у меня внутри все переворачивается, как при землетрясении. — Притворство.
Ошеломленная, я слежу за ним глазами, пока он обходит стол и садится напротив меня. Вокруг суетятся официанты с улыбками, салфетками и меню в кожаном переплете, но как я могу сосредоточиться на таких мелочах, как блюда дня, в такой момент?
Как только мы остаемся одни, взгляд Рафа устремляется на меня. Я увожу свой от него в целях безопасности и осматриваю пространство.
Пещера завораживающе красива. Это небольшое овальное помещение с минимальным количеством людей. Здесь всего шесть столов, все пустые, кроме нашего, и все высечены из камня. Барная стойка тоже, не более чем скалистый выступ, выступающий из дальней стены, с достаточным пространством для демонстрации бутылок Клуба Контрабандистов специального выпуска в витрине с подсветкой.
Мой взгляд устремляется к потолку. Кажется, что с него капает. Каждый образовавшийся в виде сосульки камень обвит мелкими светодиодными огоньками, окутывая пещеру романтическим свечением.
— Сталагмиты, — говорит Раф, наблюдая за мной. — Образуются в результате осаждения минералов из воды, стекающей по потолку пещеры.
— Сталактиты.
— Что прости?
— Сталагмиты образовываются с пола пещеры, а сталактиты свисают с потолка, — вытирая вспотевшие ладони о свои треники, я добавляю: — Ты купил мне Петрологию для чайников.
Его смех прекрасен и проникает в мою грудь, как ключ, открывая воспоминания о других случаях, когда я заставляла его так смеяться. Я сжимаю челюсть и отгоняю их.
— Конечно, — он небрежно машет рукой вокруг себя. — Ну, тебе здесь нравится?
— А другим твоим подружкам здесь нравилось?
Раздражение пробегает по его лицу, как тень.
— Ты первая девушка, которую я привел сюда, — его внимание переключается на мои губы, и он облизывает свои. — И ты будешь последней.
Я пытаюсь контролировать дыхание, сопротивляться его очарованию. Это безумие, как легко я раскусила его, когда мы впервые встретились, но теперь это затуманивает мое видение и угрожает сбить меня с пути.
Я провожу пальцем по вышитой кайме салфетки, игнорируя его пристальный взгляд.
— Итак, ты снова играешь в идеального джентльмена.
— А ты бы предпочла, чтобы я не был джентльменом, Пенни?
Я поднимаю взгляд на него, как раз в тот момент, когда у нашего столика появляется официант.
— Могу я предложить вино к вашему блюду? — спрашивает она.
Глаза Рафа не отрываются от моих.
— Отвали, Джулия.
Не знаю, у кого вырывается вздох, у меня, Джулии или у нас обеих, но когда она поспешно уходит, мои щеки горят от смущения.