Поглощенные Грешники

Скетчер Сомма

Я хмурюсь.

— Ты же никогда не делаешь ставки.

— А ты не носишь спортивки и не смотришь отстойные сериалы с моей женой. Я сделал исключение.

Застонав, я провожу рукой по лицу. Манжеты рубашки пахнут духами Пенни, и от этого мне хочется выцарапать себе глаза. Правда в том, что Габ сказал мне, что кулон Пенни принадлежал нашей маме, и это было оправданием, а не причиной. Конечно, это самый идеальный поворот судьбы, который заставляет меня наплевательски относиться к тому, что она — самое невезучее, что когда-либо случалось

со мной, но я был на том этапе, когда хватило бы любого оправдания. Черт возьми, когда я узнал, что она на самом деле не уехала из города, я бы выбил ее дверь из-за оставленной скрепки в ее квартире.

Рори ставит передо мной кружку от которой исходит горячий пар.

— Вот твой чай, Рафи, — ласково говорит она, даже слишком приторно. Пока я смотрю на дымящуюся жидкость, Анджело отодвигает ее подальше.

— Не пей это, — бормочет он, откусывая кусочек тоста. — Сегодня ты нужен мне в тонусе.

— Gesu Cristo, — я смотрю на спину Рори, пока она заваривает чай для себя и Анджело. Очевидно, используя другую ложку. — Твоя женщина — психопатка, — выпаливаю я на быстром итальянском.

— Как и твоя, — ворчит он в ответ. — Я подслушал, как люди Габа говорили о состоянии твоей яхты.

Я морщусь, меня не было там с тех пор, как я оставил Пенни в своей постели. Не потому, что знал, что теперь она непригодная для жилья, а потому, что мысль о том, чтобы оказаться в комнатах, которые она когда-то заполняла, вызывает у меня приступ ярости.

— К черту, я просто заставлю ее быть со мной. Так поступают все остальные...

Анджело протягивает руку и сжимает мой кулак. Я даже не осознавал, что снова вращаю покерную фишку, на этот раз со скоростью миллион оборотов в минуту.

— Несмотря на то, что ты работаешь с электронными таблицами и контрактами, ты все еще глуп. Все предельно просто. Все, чего она хочет, — это чтобы ты доказал ей, что ты не такой мудак, каким себя изображаешь, — он отпускает мою руку и вонзает нож в бекон. — Ты все исправишь, потому что это твой конёк. Даже если тебе придется волочить яйца по горящим углям, исполняя ей серенаду, ты это сделаешь, — он делает паузу, и ухмылка изгибает его губы. — Я буду вспоминать это дерьмо следующие десять лет, но ты это сделаешь.

У меня сводит челюсть. К сожалению, я знаю, что он прав. Он воспринимает мое молчание как согласие.

— Хорошо. Ты закончил быть плаксивой сучкой? Потому что нам нужно поговорить о более насущных проблемах.

Меня все еще отвлекают рыжие волосы и хлопающие двери.

— Например, о каких?

— О Габе. Он снова ушел в самоволку, — он смотрит на меня. — Тебе так и нужно было получить ранение в живот, не так ли?

Мой взгляд тяжелеет на нем. Я не сказал ему, что видел Габа вчера в церкви, не говоря уже о его состоянии.

— Ты же знаешь его, придет время и он

вернется.

— Да, но куда он ушел и надолго ли? Теперь он не просто наш брат, он наш консильери. У него есть работа. Просто потому, что с Данте разобрались, это не значит, что он может сваливать в отпуск, когда ему заблагорассудится, — он оглядывается через плечо на коридор и понижает голос. — Кроме того, мне не нравится иметь дело с его людьми. Ты ведь читал «Повелителя мух», верно?

— Не беспокойся о Габе, — вмешивается Рори, ставя кружку перед Анджело и занимая место за барной стойкой. — С ним все в порядке.

Я стаскиваю кусочек тоста с тарелки брата, прежде чем он успевает за ним потянуться.

— Да? И откуда тебе знать, Ясновидящая Салли²⁷?

— Я разговаривала с ним вчера вечером.

Мы оба уставились на нее, и Анджело прочищает горло.

— Ты что?

Закатившиеся глаза исчезают за завесой пара, когда она подносит кружку к губам.

— Боже, вы двое такие мужчины. Если вы беспокоитесь о нем, просто позвоните ему.

Молчание пронизано недоверием, Рори лениво делает глоток, переводя взгляд с меня на моего брата.

— Ты знаешь, где Габ? — спокойно спрашивает Анджело.

— Да, но я не стукачка, — ее телефон вибрирует на стойке, и ее глаза загораются. — О, мой гусь, это Мэтт, а значит, это может быть Пенни!

Мое сердце учащенно бьется при звуке ее имени. Я сажусь прямее, внезапно наплевав на местонахождение Габа.

— Ответь.

Рори смотрит на меня так, словно я сошел с ума.

— Прямо перед тобой? Как же!

Она выбегает из комнаты и поднимается по лестнице, прижимая к уху телефон.

Анджело роняет вилку со стуком на тарелку.

— Я знал, что не должен был позволять ей так часто тусоваться с Габом в гараже. Он плохо на нее влияет.

Я бросаю в него недоеденный тост.

— Твоя жена только что пыталась отравить меня, думаю, она может постоять за себя, — поднимаясь на ноги, я застегиваю запонки и направляюсь к двери. — Я ухожу. У меня есть дела, которые надо решить.

— Какие, например?

— Например, погуглить, что, блять, значит — пресмыкаться.

Анджело окликает меня по имени, когда я переступаю порог. Я поворачиваюсь и встречаю его полуулыбку.

— Она звонила на горячую линию, не так ли?

Сжав челюсти, я киваю.

— И ты прослушал ее звонки, не так ли?

Я снова киваю, и мой брат разражается самым громким смехом.

— Черт побери, не могу дождаться, чтобы увидеть, чем все это закончится. Когда я узнал, что Рори звонит на горячую линию, то просто не стал слушать. Если бы ты сделал то же самое, у тебя бы сейчас член не просыхал.

Я свирепо смотрю на него.

— Ты не слушал ни одного звонка Рори?

— Нет. Я не такой любопытный, как ты.