Погоня за сокровищем

Цыпленкова Юлия Валерьевна

— И к чему это привело? — Литин навис над ней. — Его связали и готовились продать, а тебя… К дьяволу!

Он отвернулся, стараясь справиться со своими чувствами. Тина едва слышно всхлипнула, глядя на Альена. Она сделала несмелый шаг к нему, протянула руки, но замерла, не решаясь прикоснуться, и все-таки положила ладони ему на спину, прижалась щекой и прикрыла глаза, тихо вздохнув. Молодой человек замер от неожиданности. Он почти не дышал, боясь спугнуть это мгновение, когда Тина осмелела настолько, что проявила свои чувства не через ревность и обвинения, а сквозь прикосновение.

Он

осторожно развернулся, поймал ее ладони и поцеловал сначала одну, затем вторую, и положил их себе на плечи. После одной рукой обнял девушку за талию, вторую положил на затылок и склонился к ее лицу. Глаза Тины были широко раскрыты, взгляд таил испуг, робость, надежду, ожидание… Ее губы приоткрылись навстречу Альену, и теплое дыхание коснулось его кожи, настолько близко он сейчас был к ней.

— Бессовестная девчонка, — прошептал молодой человек. — Как же сильно ты вчера напугала.

— Прости, — всхлипнула Тина и отчаянно зажмурилась, пряча свой стыд и раскаяние.

И Альен преодолел то малое расстояние, что еще разделяло их, поймав губы девушки в упоительно нежный поцелуй. А через мгновение объятья стали сильней, пальцы молодого человека зарылись в волосы девушки, сжимая их в несильном захвате — впервые Тина отвечала на поцелуй. И пусть выходило еще неловко, но эта попытка наполнила душу Альена теплом и радостью. Неизвестно, сколько бы они могли так простоять, но оторвал их друг от друга всхлип Самеля. Великан смотрел на них и утирал слезы умиления.

— Это так… так трогательно, — снова всхлипнул кок.

А потом послышались шаги, и молодые люди еле успели отпрянуть друг от друга, потому что в каюту вошел суровый отец, оглядел смущенную дочь, хлюпающего кока и сияющие глаза Альена.

— Мясник, урою, — пообещал капитан. — Литин за мной, пора позаниматься.

С того дня они мало виделись и еще меньше могли разговаривать, потому что к Тине зайти было невозможно, а при свидетелях молодые люди делали вид, что между ними ничего не происходит. Оставалось дождаться выхода в море, чтобы арестантку выпустили на свободу. И надо же было случиться этому недоразумению со спасенной девицей всего лишь за день до того, как 'Счастливчик' должен был покинуть Алгардт.

Выйдя на свободу на следующий день, Тина снова избегала разговоров с Альеном, упорно держась рядом с Дином, намеренно громко смеясь его шуткам. Сознавала ли юная мадемуазель, что делает, или действовала интуитивно, но Литину становилось все сложней сдерживаться. Порой хотелось подойти и встряхнуть Тину, крикнув ей: 'Я ни в чем не виноват!'. С Дином Альен разговаривал в первый день после выхода в море немного, на второй почувствовал, что вид принца его раздражает, особенно, когда рядом с ним стоит мадемуазель Лоет. И пусть молодой человек понимал, что Тина просто злит его, но ревность от этого была не меньше. Потому словам Лоета он обрадовался вдвойне сильней. Во-первых, теперь мстительной особе придется остаться с ним наедине и выслушать. Во-вторых, времени на общение с Дином у нее останется совсем мало, а в-третьих, они, наконец, смогут снова сблизиться.

Улыбнувшись своим мыслям, Ален скользнул взглядом по горизонту и заметил

паруса.

— Там какой-то корабль, — крикнул он, оборачиваясь.

— Далеко еще, толком не видно, — ответил Вэйлр, подойдя к нему и глядя в подзорную трубу. Следить за ним, — велел он одному из матросов и ушел с палубы.

Альен поднял голову, разыскивая взглядом Тину, но она уже слезла вниз и теперь весело улыбалась Дину. Литин закатил глаза, тряхнул волосами и направился к парочке, предвкушая скорый разговор. Он пристроился рядом с Тиной, встав спиной к борту и опершись локтями о резные перила.

— Добрый день, — поздоровался воспитанный молодой человек.

— Альен, — приветливо улыбнулся Дин, — добрый день.

Мадемуазель Лоет повернула голову, скользнула ленивым взглядом по Альену и уже намеревалась отвернуться, но жизнерадостно улыбнулся и продолжил беседу:

— Сегодня необычайно приятная погода, вы не находите?

— О, да, очень хорошо, — ответил принц, и Литин пожелал ему провалиться. Ответ он добивался от другой особы.

— А как вы находите нынче погоду, любезная мадемуазель Лоет? — с живейшим интересом поинтересовался молодой человек.

— Потею, как лошадь, — буркнула Тина.

— Вы очаровательны в своей искренности, — хмыкнул Альен, и девушка густо покраснела.

Она повернулась к молодому человеку, прищурив один глаз:

— Дорогой господин Литин, а не пойти ли вам?

— Куда? — заинтересовался Альен.

— Дин, заткни уши, — мило улыбаясь, попросила мадемуазель Лоет. — Мне нужно объяснить господину Литину, с какой стороны лучше подойти к заднице дьявола.

— Вы так хорошо знаете это направление, мадемуазель Лоет? — приподнял брови в насмешливом изумлении господин Литин. — Приходилось часто прохаживаться по нему? Тогда вы, действительно, лучше меня осведомлены, как лучше следовать в данном направлении. Очень любопытно.

Тина испепелила взглядом наглеца, не желавшего сдаваться. Сжала кулаки, и из груди ее вырвалось тихое рычание.

— Знаешь что! — воскликнула она.

— Знаю, — важно кивнул Альен и снова широко улыбнулся. — Завтра у нас урок фехтования.

— Что? — мадемуазель Лоет осеклась на полуслове, так и не сказав, что собиралась.

— Твой отец, наконец, решил не препятствовать, — молодой человек склонил голову к плечу, с добродушной усмешкой наблюдая, как гнев в карих глазах исчезает, уступая место восторженному сиянию. — А еще ты теперь матрос в команде 'Счастливчика'. А еще… — Альен выдержал эффектную паузу, дождался, когда Тина начнет нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, не сводя с него выжидающего взгляда.

— Ну! — воскликнула она.

— Капитан займется с тобой навигацией и прочими морскими премудростями, — закончил Альен, и Тина со счастливым визгом кинулась ему на шею под хохот молодого человека.

Капитан Лоет, стоявший на мостики и наблюдавший за ними, махнул рукой и усмехнулся:

— Вот и вся гордость, — сказал он старшему помощнику. — Всего несколько слов, и она уже заходится в щенячьем восторге. А Литин — негодяй, все ей выложил, ничего родному папеньке не оставил.

— В любви, как на войне… — начал господин Ардо.