Погоня за сокровищем

Цыпленкова Юлия Валерьевна

— Тогда утри слюни и вали к боцману, — не глядя на нее, закончил Вэй и окончательно потерял всякий интерес.

— Да, капитан! — воскликнула мадемуазель Лоет, устремляясь к Даэлю.

Боцман стоял на носу, широко расставив ноги и заложив за спину руки. Нартан Даэль, рожденный в семье аристократов, как и его капитан, и так же избравший когда-то стезю пиратства на бриге «Счастливчик», отказавшись от положения в общества, связей и дворянства, наслаждался возможностью вернуться к своим прежним обязанностям. Старше всех на бриге, он словно помолодел за

это плавание. В поблекших от возраста глазах, сияли мудрость прожитых лет и задор, которому могла позавидовать молодежь.

— Что, сучьи дети, разжирели на берегу, зад перевешивает? А ну шевелись! Рябой, рыло начищу! — самозабвенно орал он на матросов. — Господин Даэль, — позвала его Тина, дергая за рукав, потому что боцман на ее старательное сопение не обратил внимания. Он резво обернулся.

— А-а-а, — почти издевательски протянулДаэль, — кто это у нас? Никак изволили от подушки оторваться, ваше величество. В следующий раз окончу из ведра, если не встанешь вместе со всеми. А ну живо на камбуз! Жрать и работать… Сопляк.

— А-а… — опешив, протянула Тина, глядя на спину боцману, уже потерявшего к ней интерес.

— Э-э-э… Он тут же развернулся, приподнял брови, затем наклонился и прооралмадемуазель в ухо:

— Глухой, Сопляк?! Я сказал, иди жрать! — и, придав девице, вдруг официально ставшей юношей, ускорение коленом под зад, вернулся к прежнему занятию.

— Рябой, у тебя хозяйство лишнее? Так я отрежу, если оно тебе мешает! Повинуясь пинку, Тина отбежала в указанном направлении, обернулась и окинула быстрым взглядом матроса, носившего прозвище — Рябой, который сейчас карабкался по снастям. Обижено шмыгнув носом, девушка утерла его тыльной стороной ладони и поспешила к Самелю, надеясь получить у него пояснения происходящих перемен.

— Явился?! — грозно прорычал кок, оглушив Тину, но тут же добавил почти шепотом. — Проходи, деточка, я сейчас тебя накормлю. — И снова громко.

— Садись жрать! Тощий, как цыпленок, брюхо уже к спине прилипло. В следующий раз будешь ходить голодным! — Шепотом. — Я тебя не сильно пугаю? Нам запрещено с тобой сюсюкать. — Трубным ревом. — Набивай брюхо и вали отсюда! — Шепотом.

— Капитан сказал, раз девчонка хочет быть мужиком, пусть насладится с в о е й м е ч т о й в п о л н о й м е р е. — Угу, — промычала Тина.

— Понятно. Альен? Он так же со мной будет разговаривать?

— Этот сам себе на уме, не знаю, — развел Руками Самел, присаживаясь напротив и подпирая щеку кулаком. — Бедная девочка, о-ох.

— Выдержу, — деловито кивнула мадемуазель Лоет, запихивая в рот блинчик.

Мы ефо пофофим, угу…

— Ох, — снова вздохнул великан, — протянул руку и погладил девущшку по голове- Худенькая, прозрачная, аж кости видно….Бедный ребенок.

— Я не ребенок, — проворчала Тина, смешно выхлебывая чай. И уже выбегая с камбуза, крикнула.

— Я справлюсь, дядюка!

— О-о-ох, — понеслось ей вслед. Великан вышел на палубу, глядя на девушку, вытянувшуюся перед господином Даэлем, сокрушенно покачал головой, пробормотав: — Не парень ведь, девица. Цветочек нежный. — Угу. Чертополох, — буркнул Лоет, оказавшийся у него за спи н о й. — Репей на моем седалище… А, — махнул капитан рукой на страдающего кока

и удалился к себе в каюту, оставив дочь на воспитание команде и бросив взгляд на «Алиани», послушно тащившуюся немного позади. В каюте Вэя уже ждали. Бонг и Альен сидели за столом, вновь самолично откупорив вино из капитанских запасов. Лоет посверлив взглядом обоих, подошел к койке, прихватив по дороге бутылку со стола.

— А я смотрю, наглость-то меры не знает, — желчно произнес он, делая глоток из горла и закупоривая бутылку. — Кругом ворье.

— Прекрасное вино, мой друг, — посмаковав, ответил невозмутимый Бонг. — Изумительное, — деловито кивнул Альен.

— Изумительное, — деловито кивнул Альен

— Этак вы вино сейчас стащили, а скоро и бриг мой к рукам приберете? — Лоет убрал вино в сундук и вернулся на койку, припечатав своих гостей. — Пираты. Мужчины скромно промолчали, продолжая отпивать вино, подчеркивая явное удовольствие. Вэй некоторое время следил за ним, затем усмехнулся и вытянулся на койке, свесив одну ногу на пол.

— Когда закончите жрать мое пойло, сможем перейти к менгее важным делам, — сказал он.

— Мы можем это делать, продолжая жрать, — заметил лекарь.

— Доставай. — Ага-а- Лоет тут же сел и вытянул в его сторону палец.

— Что колдунишка, не терпится сунуть нос в заговоренное послание Беса? Зубы, небось, уже сводит, но как же признаться, что черти под задом огонь развели, нужно же мне нервы помотать!

— У вас нервов нет, — не глядя на него, произнес Альен.

— А еще у меня нет стыда и совести, чем и горжусь, — парировал Лоет.

— Вэй, дай карту! — воскликнул Бонг, отставив в сторону стакан. — Или мне тобой заняться? — Вот только не надо лезть туда, где все прекрасно без изъяна, — Вэйлр постучал себя пальцем по лбу.

— Мой друг… — лекарь остановил на капитане многозначительный взгляд.

— Жжет, да, Бонг? Жжет, с-с-с, — зашипел, кривясь, Лоет, ерзая на койке. — Тлеют уже волосы на твоем хитромудром заде. Еще немного и хозяйство поджарится. Кстати, дикари Оджи не брезгают данным блюдом…

— Вэйлр, в самом деле, — не без раздражения вклинился Литин. Капитан потянул носом и поморщился. — И от второго паленым потянуло. Что, сынок, тоже черти огонь разжигают, или мое вино боком вышло? Бонг, не произнося ни слова, поднялся со своего места и демонстративно подтянул рукава вверх. Лоет вскинул руки, захохотав:

— Все-все! Я чувствую себя отомщенным, я удовлетворен! Держите этот проклятый кусок бумаги. — Вэй достал из-за пазухи футляр и бросил на стол.

— Уверен, Биглоу уже в Преисподней руки потирает, поджидая новых дураков, готовых сунуть головы в пасть дьяволу.

Удостоил его мрачного взгляда только Альен. Бонг уже ни на кого не обращал внимания. Он открыл футляр и вытащил карту.

Лекарь не в первый раз пытался разгадать, что написано на обратной стороне. Впрочем, если быть точней, он пытался проверить, действительно ли, там что-то написано, или все это выдумки морских разбойников, порой чересчур суеверных для столь циничного отродья, коим многие являлись. Альен Литин не мешал колдуну. Он уже давно махнул рукой, отчаявшись что-либо найти. Молодого человека больше занимало другое.