Погоня за сокровищем
Шрифт:
Вот в такой рейд «охотников» Лоет как-то и попал. Встреча вышла до чрезвычайности странной. Псы мчались за «Счастливчиком», но, приблизившись настолько, чтобы стало видно название брига, потеряли к нему всякий интерес и сменили курс. Вэй все же решил отсидеться в Алгардте, где команда около недели изнывала от скуки. А когда бриг вышел в море, то снова встретился с карателями. История повторилась. «Охотник» подошел, рассмотрел и потерял всякий интерес к пиратскому кораблю.
Капитан Лоет посчитал себя… оскорбленным. Его собратьев выкашивало,
– Мы для них маленькие что ли?! – возмущенно восклицал Лоет. – Совсем озверели? Мы же пираты, пираты!
Будь на его месте Тина, она бы обязательно еще и ногами потопала, но Вэйлр Лоет был мужчиной, поэтому ногами не топал, только грязно бранился, да от переполнявших его чувств сцепился с одним из таких же пиратских кораблей. Немного успокоившись, Вэй взял курс на Маринель, а по пути встретил еще одного «охотника». Просияв, словно ему сделали лучший подарок в жизни, Лоет ринулся карателям наперерез.
Команда тихо молилась, уговаривая Всевышнего вернуть капитану разум. Всевышний не внял, и «Счастливчик» первым напал на «псов». Те вяло огрызнулись парой ядер и ушли на полных парусах. Наверное, это был первый и единственный раз в истории, когда пиратский бриг преследовал «охотника», с намерениями потребовать равного с другими к себе отношения. Догнать не догнали, но самолюбие Лоета было успокоено его собственным напыщенным утверждением:
– Они просто боятся с нами связываться. В Маринель.
Команда вознесла хвалу Всевышнему, утерла пот и повернула в сторону родного порта. Вряд ли Вэйлр Лоет догадывался, что своей жизнью в тот рейд обязан родному отцу, вытребовавшему для сына королевской защиты. «Счастливчик» стал невидимкой для карателей, а Вэй, успокоившись, решил больше со смертью не играть в догонялки. Команда повторно вознесла хвалу Всевышнему.
С тех пор прошло больше тридцати, лет и, сказать по правде, Лоет не особо интересовался обычаями, ныне царившими в маленьком рыбацком городке. Он не знал точно, принимают ли еще алгардцы корабли братства столь же спокойно, потому приказал поднять флаг родного королевства и торжествующе взглянул на Тина. Тот склонил голову, принимая собственные условия, и весело рассмеялся, глядя на старого друга.
– Вэй, ты не меняешься!
– Ты тоже, – ответил с улыбкой Лоет.
Бонг опять поклонился и подошел к его высочеству, после чего увел его с палубы. Оставшись в одиночестве, Тина заскучала. Она огляделась и заметила Альена. Он, наконец, остался без собеседников, и девушка, помявшись, все-таки подошла к нему. Молодой человек развернулся при ее приближении, оперся локтями на перила борта и приветливо улыбнулся. Не ожидавшая столь радушного приема, Тина немного опешила, забыв, что хотела сказать. Вместо заготовленной фразы, которую мадемуазель Лоет собиралась произнести с ленцой, как бы между прочим, она встала рядом с Альеном, скрестила на груди руки и желчно вопросила:
– А вы, господин Литин,
Теперь опешил Альен.
– Поясни, – потребовал он.
– Деньги, значит, за обучение взяли, а о том, что с учениками стоит заниматься, совсем забыли?
Сказать, что Тина была изумлена собственными словами, ничего не сказать. Она ведь даже не вспомнила ни разу за это время, что хотела научиться фехтовать. Слова вырвались сами собой, немало ошарашив девушку, произнесшую их. Альен был ошарашен не меньше. Он, действительно, забыл о том, что еще не так давно мадемуазель Лоет брала у него уроки фехтования. Столько всего произошло за это недолгое время. Молодые люди одновременно повернулись лицом друг к другу, глядя широко распахнутыми глазами.
– Гарпун мне в печень, – дружно произнесли они.
– Удивительное единодушие, – сварливо заметил Вэй, проходя мимо. Он сделал еще несколько шагов и остановился, с подозрением рассматривая дочь и ее покровителя. – Что задумали?
– Господин Лоет, – тут же отмер Альен, – могу ли я попросить у вас дозволения на продолжение занятий с вашей дочерью фехтованием. Мы начинали еще на «Алиани»…
– Нет, – прервал его капитан.
– Я так и думал, – склонил голову Литин. – Тогда я снова ее опекун.
– А если – да? – прищурился Вэй, с любопытством ожидая ответа.
– Я буду счастлив получить одобрение на наши занятия от папеньки мадемуазель Адамантины.
– То есть мое дозволение здесь никому особо не нужно, и вопрос был пустой формальностью, – усмехнулся Лоет.
Альен поклонился и весело улыбнулся:
– Мадемуазель Лоет заплатила мне за занятия, и я должен выполнить, взятые на себя обязательства. Сами понимаете, я, как честный человек, собираюсь придерживаться данного слова.
– И сколько же вы, господин Литин, содрали с моей дочери? – Лоет сам не мог себе объяснить, почему с таким энтузиазмом влился в новую словесную пикировку с молодым человеком. Но он вдруг почувствовал удовольствие от происходящего и отойти уже не смог.
– Папенька, он содрал с меня целый сантал, – наябедничала Тина, решив напомнить, что она тут тоже стоит не для красоты.
– Подумать только, с ребенка, да сантал, – поцокал языком Вэй. – Так вы еще и жулик, господин Литин? Дочь, я готов заниматься с тобой бесплатно…
– Нет! – чересчур поспешно и громко воскликнула девушка, замотав головой и отступив ближе к Альену. – Папенька, вы уже учили меня плавать, ездить на лошади и танцевать. Умоляю, не учите меня ничему больше, я вас боюсь!
– Что?! – возмутился Вэйлр. – Ты обвиняешь меня в том, что я плохой учитель?!
– Ужасный, папенька! Хуже всех-всех-всех. Вы – тиран!
Альен закашлялся, ненавязчиво задвигая искреннюю Тину себе за спину. Лицо Лоета вытянулось, он несколько мгновений переваривал откровения своего дитя, затем прищурился и побагровел.