Погоня за судьбой
Шрифт:
Спину моментально прошиб пот, в бешеном сердечном ритме утонула вся какофония звуков, наполнявших помещение. Всё ещё мёртвой хваткой сжимая в руке окровавленный меч, я скосила глаза вниз и встретилась взглядом с мальчиком, сидевшим на высоком детском стульчике. Буря эмоций, которая разразилась в его распахнутых карих очах, буквально сшибла меня с ног. В отличие от сестры, он не плакал – похоже, он просто не мог осознать того, что только что произошло. Он не подозревал, что такое вообще бывает – что голова отца может отделиться
Звуки возвращались. Где-то на периферии зрения женщина колотилась в истерике, не помня себя, не зная за что схватиться – то ли прижаться к телу своего мужа, то ли трясущимися ладонями прикоснуться к его голове. Меня парализовало, я смотрела в неморгающие бурые глаза ребёнка. Хотелось отвернуться, убежать – только бы скрыться от разрушенной, уничтоженной, растоптанной невинности, дотла сгоревшей в багровой луже, в которой, словно маленькие островки, утопали гречневые крупицы из опрокинутой тарелки…
Бежать… Бежать! Схватив с пола маску, забыв под столом свой пистолет, я стремительно выскочила из помещения, бегом вылетела на крышу и прыгнула на гравицикл. В животе разверзалась чёрная яма, тело дрожало и тряслось. Завести летающую машину удалось не с первого раза, но наконец я это сделала и что было сил зажала акселератор…
* * *
Тучи накрыли небо над брошенным моторостроительным заводом, собираясь излить на потрескавшиеся крыши корпусов свою тоску. Обширная песочная пустошь между низкими зданиями давно поросла травой, а пятна растительности поверх голого песка были похожи на пучки волос на лишайной голове. Чёрные провалы широких окон безмолвно взирали сквозь ночь на гравицикл, который стремительным орлом спустился с небес и исчез в широком зёве распахнутых складских ворот.
Спрыгнув на землю, осторожно, глядя себе под ноги, я направилась сквозь тёмный и просторный гараж в дальний его угол, к лестнице на второй этаж, где из бетонного дверного проёма на серпантин падал мерцающий желтоватый свет. Прокравшись по лестнице до открытой облупившейся двери, я заглянула внутрь.
Прямо посреди помещения стояла портативная печка, в которой что-то готовилось. Полицейский фонарь офицера Элизабет Стилл стоял тут же, разбрасывая по комнате рассеянный свет. Сама Стилл сидела спиной ко мне.
— Заходи, будь как дома, — сказала она, даже не обернувшись.
— Как ты меня услышала? — поинтересовалась я.
— У меня хороший слух. Присаживайся. Голодная небось? А может, чайку?? — спросила она, взвешивая в руке стальной термос.
— Не откажусь, — ответила я и оглядела помещение.
В углу лежали две увесистые сумки, у стены был разложен спальный мешок, а рядом стоял портативный передатчик военного образца. Полотенце, сухпаёк, зеркало… Она что, жить сюда перебралась?
— Ты что, жить сюда перебралась?
— Это уж как пойдёт, — пожала плечами она. — Но я здесь, похоже, надолго.
Элли обернулась, и я наконец-то увидела её лицо, моментально изменившееся при виде меня. Она вопросила:
— Это что за скелет тут передо мной? Кожа да кости, щёки впали, на одних своих железках держишься… Это ты за месяц успела довести себя до такого состояния? Ты что, одной наркотой питаешься?
— Не только ею, — возразила я и уселась рядом с печкой, скрестив ноги. — Хоть «сок» и приглушает аппетит, сил у меня хоть отбавляй. Я никогда себя так бодро не чувствовала. Могу горы двигать голыми руками. Хочешь покажу?
— Не нужно, — отмахнулась Элли. — Сейчас ты двигаешь горы, но такими темпами скоро двинешь кони. Лучше расскажи, что там у тебя. Которому по счёту ты сегодня голову свернула?
— Двадцать девятый.
Я сунула руку за пазуху и вытащила скомканные исчерченные листочки, вырванные из блокнотика Данилы. На них карандашным грифелем была отпечатана моя одержимость – косые наброски, планы, небрежные рисунки висельников, подклеенные фотографии и вырезки… Стараясь вытряхнуть, вычеркнуть из памяти глаза маленького мальчика, я положила листочки на пыльный пол рядом с Элли.
— Остался тридцатый, и на этой планете мне больше делать нечего, — сказала я. — Скоро мы сможем попрощаться, и ты вздохнёшь с облегчением.
— Насчёт вздохнуть с облегчением вряд ли, — улыбнулась Стилл. — Я тут в такие дебри полезла… Слушай, тебе, наверное, интересно, чем я всё это время занималась?
— Если честно, не очень, — честно призналась я, ощутив вдруг укол стыда.
— Я двигала забытое дело о пропавших детях, — заявила она, ничуть не растерявшись. — После беседы с той дамой оно пошло так хорошо, что аж штукатурка со стен посыпалась.
— И что же тебе удалось выяснить?
С разгоравшимся интересом я придвинулась поближе, а Элли тем временем выдержала паузу и разлила чай по металлическим кружкам.
— У этого твоего Слесаря, с которого всё началось, есть покровители кое-где наверху. Пару раз бывший руководитель нашего отделения пытался к нему подобраться, но ничего не получилось. Потом и вовсе дело интерната изъяли из полиции, а все материалы передали старшим братьям… В смысле, гээсбэшникам, в какой-то из тамошних комитетов.
— Галактической Службе Безопасности?
— Солидное название для спецслужбы, правда? Чувствуются галактические амбиции! — усмехнулась Элизабет. — Дело отдали – и на этом всё. Тишина. Бывший начальник как-то заикнулся о том, чтобы вернуть дело к нам и возобновить расследование, но вдруг неожиданно написал рапорт о переводе на Землю, и рапорт тут же удовлетворили. Он даже попрощался с коллективом по удалёнке, но у меня почему-то нет уверенности, что это был он.
— Значит, дело заметают под ковёр? Неужели на уровне Комендатуры?