Погоня за судьбой
Шрифт:
— Как я рада! — закричала наконец Софи мне прямо в ухо. — Я так рада, что ты пришла! Я тебя ждала, знала, что ты придёшь, и дождалась!
— Ты здесь, похоже, тронулась умом, — напряжённо сказала я, чувствуя лёгкое удушье. — Бурная была ночка?
— Прости, — она разжала хватку, шаря огромными глазами по моему лицу. — Я просто подумала, что это сон. Надо было убедиться, что я не сплю. Потрогать, почувствовать…
В её очумелых заспанных глазах искрились огоньки лёгкого безумия, отчаянно разило перегаром. Я слегка отстранилась.
— Софи,
— Они уехали, — просто сказала она. — Посреди ночи, после нападения этих тварей решили угнать вездеходы, но я успела запереться внутри. Они угрожали, даже в стекло стреляли, но мирметеры вернулись и прогнали их. — Она нервно хихикнула. — Герберта им долго убеждать не пришлось, так что он их и увёз…
— С кем приходится работать, — пробормотала я в пустоту, болезненно зажмурившись.
— Смалодушничали, со всяким может быть, — попытался оправдать их Эмиль. — Но их ждёт суд и наказание.
— Софи, спасибо тебе, что не сбежала, да ещё и машину отбила, — поблагодарила я девушку. — Почему-то я с самого начала знала, что на тебя можно положиться. Интуиция.
— Ну, мы же договаривались, что дождёмся вас. — Она ошалело улыбнулась.
— Дружище, тебя уже ноги не держат? — вопросил Оливер позади, и я обернулась.
Оливер стоял, закинув за плечо руку Рамона, совсем уже опустившего голову. Чёрт, и ведь позволила ему с нами идти. Сейчас бы отсыпался в прохладе кондиционера…
— Софи, машина на ходу? — спросила я и получила утвердительный кивок. — В таком случае давайте грузиться. Мне уже не терпится вернуться обратно под крышу.
Эмиль отвлёкся от разглядывания обгоревшей туши насекомого:
— Минут через пять здесь пролетят птички – тогда и поедем.
Сделав вместе с Оливером пару шагов в сторону вездехода, Рамон неожиданно обмяк и сполз на землю, потянув француза за собой. Я спрыгнула на камни и подскочила к лежащему телу. Грудь моего наставника едва заметно вздымалась и опадала, глаза были закрыты, веки болезненно посинели. Вспомнился вдруг подслушанный вчера разговор, забывшийся в стрессе и суете дня сегодняшнего. «Будьте готовы, когда это случится…»
О чём шла речь? Теперь я сильно жалела о том, что не выпытала у Василия информацию до того, как мы вышли в поход. Я уже понимала, что это не банальная усталость, и оставить Рамона на базе было моей обязанностью. Теперь же необходимо быстро доставить его обратно в лабораторию, где были медикаменты и мало-мальски грамотные специалисты. Даже о первичной диагностике здесь, в пустыне, речи быть не могло…
Матерясь и пыхтя, мы кое-как затащили тело бессознательного мужчины в кабину, уложили поперёк задних сидений и пристегнули ремнями. Держа пальцы на кисти Рамона и напряжённо слушая его пульс, я считала секунды до знакомого уже грохота реактивных двигателей. Наконец, когда это случилось, Толедо пробормотала какое-то заклинание и повернула ключ зажигания. Машина затряслась и зарычала, словно разбуженный джангалийский мегаящер, а Софи вцепилась в руль, аккуратно Софи развернулась,
Четырнадцать ведущих колёс, включая прицеп – это не шутки. Сибирский универсальный вездеход «Зубр» не мог преодолеть разве что вертикальный спуск или отвесный подъём, а его герметичная версия пользовалась бешенным спросом у межпланетников. Эту машину можно было встретить в самых жутких и недружелюбных местах Сектора – от пыльных лунных морей до поверхности многометрового наста на Энцеладе, – а портфель заказов на неё растягивался вперёд на долгие годы.
— Лиза, показывай дорогу! — дохнула на меня перегаром Софи и, бросив руль, с шипением вскрыла ещё одну жестяную банку.
— Ты уверена, что это необходимо?
— Да, — выпалила она.
— В таком случае, жми вперёд, да побыстрее, — скомандовала я. — Только пожалуйста, не угоди в яму.
— Как у вас говорят, «авось проскочим»! — воодушевлённо воскликнула Софи.
В пять глотков опустошив банку, она швырнула её в окно и вдавила педаль в пол. Вездеход взревел раненым зверем и, набирая скорость, покатился между провалами с магмой. Постепенно приходя в себя и лихо вращая руль одной рукой, Софи стукнула по сенсору на панели, крутанула верньер, и, заглушая рёв двигателя, зажужжала электрогитара, застучали барабаны, а мелодичный мужской альтино энергично запел:
Стрелой горящей поезд режет темноту,
Послушный неизвестным силам,
И стук колёс здесь заменяет сердца стук,
И кровь от скорости застыла…
Движенье стало смыслом жизни,
Что дальше будет – всё равно!..
Машина кренилась и раскачивалась, сквозь поднятое лобовое стекло задувал ветер, поверхность под тяжёлым вездеходом трещала и хрустела, а я, вцепившись в ручку над дверью, молилась, чтобы мы добрались до места целиком, а не по частям.
Дрожит земля, дрожит горячий воздух,
Стрела летит туда, где рухнул мост,
Не жди других – пока ещё не поздно,
Разбей окно и прыгай под откос!..
Оливер вполголоса матерился из прохода между рядами сидений. Эмиля с каждой кочкой, над которой пролетала машина, подбрасывало под потолок. Сжавшись в комок страха в ожидании катастрофы, я потеряла чувство времени – осталась только режущая душу электрогитара и гипнотизирующий голос. Вскоре впереди показался уходящий вверх склон гигантской плоской горы, а под колёсами загрохотали камни.
… В руках билет, чтоб мог ты с поезда сойти
И не играть в игру чужую,
Но нет того, кому ты можешь предъявить
Свой тайный пропуск в жизнь другую…
Весь этот мир в тебя вонзился
Летящей огненной стрелой!..
Машина уже огибала возвышенность, щербатый гребень гряды стремительно приближался. Похоже, Софи, увлечённая дискотекой, намеревалась с наскока преодолеть это препятствие. Но там же обрыв!
— Софи, тормози! — заорала я, перегибаясь через здоровяка Эмиля. — Мы уже почти на месте, за этой грядой уже пропасть!