Погоня за судьбой
Шрифт:
Зажмурившись, я впустила в кровь дьяволов сок, и ледяной шторм покатился по венам. Вода вокруг меня становилась всё теплее и теплее, горячее. Она уже почти кипела, а я поднесла к глазам мехапротезы рук. Я смотрела, как капли дождя стекают по блестящему металлу, микроприводы пальцев бледно-синеватым оттенком поблёскивают во влажном воздухе. Руки танцевали перед взором, расплывались, сливаясь с изумрудной поверхностью воды.
По верхушкам деревьев покатился звук. Он падал откуда-то из-за леса, разбрызгиваясь по водной поверхности, вырастая в многочисленное,
Что я такое? Зачем я здесь? Я – инструмент, выполнивший своё предназначение? Я – та, что не оправдала надежд, возложенных на меня? Я – дух мести, что наконец обрёл покой и пустоту? Нисходящая спираль размышлений засасывала меня, затягивала на самое дно разума, в зоопарк загнанных туда многочисленных фантомов и чудовищ…
Я опустила на лицо маску и взглянула на отражение в зеркале воды – в жуткие глаза чудовища с чёрным устрашающим ликом хищного насекомого на измождённом теле, сшитом из кусков плоти и металла. Единственное, в чём преуспело это чудовище – это в умении отбирать чужую жизнь. Никакой, даже самой чистой водой мне не суждено смыть с себя все свершeнные убийства. Мне никогда не стать другой, потому что я – главный злодей во всей этой истории.
Я наконец-то поняла, что я такое. Я – машина смерти с истёкшим сроком годности…
В опустошённой душе вырастало и разбухало умиротворение, я оттолкнулась ногами ото дна, раскинула руки и легла на спину. Я покачивалась на едва заметных волнах, а капли дождя стучали по маске и ласкали тело. Плачущее пасмурное небо изнутри наполнялось ярким свечением, передозировка выталкивала отчаянно колотящееся сердце наружу, сквозь грудную клетку, к свободе, ветру и дождю. Что-то сдавливало грудь изнутри, я тщетно пыталась вдохнуть воздух и не могла, но меня это нисколько не волновало – наконец пришло время раствориться в покое без остатка…
Последнее видение скользнуло надо мной – разбрасывая в стороны пламя и воду, перед взором беззвучно проплыло тёмное брюхо «Виатора», заходящего на посадку, – и я сомкнула глаза, сдавленная железной ладонью лёгочного спазма…
* * *
Какой-то шорох пробивался будто сквозь вату и достигал сознания.
Что это? Шелест воды в мире вечного октября? Радужный перестук колокольчиков на заре? Уплывающие за горизонт жёлтые пшеничные волны?
Я открыла глаза. Голова моя покоилась на мягкой подушке, а впереди, внутри огромного белого прямоугольника раскинулась бирюзовая водная гладь. Это же рай! Неужели я попала в рай? Я?!
Едва приподняв руку, я шевельнула белое покрывало. Нет, я всё ещё здесь, в старом больном мире. Или мой личный рай выглядит именно так?
— Лиза, — позвал смутно знакомый голос.
— Я умерла? — спросила я.
Обладатель голоса материализовался сбоку – кажется, я его где-то раньше видела. Видела его прямо здесь, но только окна в рай не было. Симпатичное смуглое лицо, усталые красные глаза, осуждающий взгляд. Захотелось убедиться, что я и правда в раю. Я протянула железную руку, чтобы коснуться красивого лица, а человек сказал:
—
— Скажи… Я в раю? — снова спросила я, пытаясь понять, что происходит.
— Нет, — жёстко отрезал человек. — Мы на Циконии, на архипелаге Маджи Хаи. Это самый дорогой оздоровительный курорт в Секторе.
Я водила рукой по его лицу, всматривалась в чёрточки, изгибы, пытаясь вспомнить, как его зовут. Кажется… Точно, его имя – Марк.
— Марк, — эхом внутренней пустоте повторила я. — Как я тут оказалась?
— Ты в отпуске, — сказал Марк, отвернулся и уставился за окно, на далёкие барашки бесконечных волн. — И пробудешь здесь ещё месяц. Тебе сделали полное переливание крови после клинической смерти от передозировки этим каптейнским дерьмом.
Каптейн, дьяволов сок… Всё было как в тумане, но что-то всё же всплывало из глубин памяти на поверхность. Я сделала дело, выполнила его до конца, а потом попыталась уйти на покой.
— А что дальше, Марк? — спросила я. — Что теперь будет? Я не знаю, что мне делать.
— А дальше ты будешь жить, хочешь ты того или нет, — сказал Марк, глядя вдаль. — Жить, как живут все – находить и терять, но упорно идти вперёд. Я видел – ты умеешь.
— Я ничего не умею, кроме как убивать… Я думала, мне это нравится. Но оказалось, я убила себя саму. — Под покрывалом я машинально коснулась груди – под кожей размеренно и даже немного лениво стучало сердце. — Здесь, внутри.
— Придётся научиться. Мочить людей ты больше не будешь. Дядя Ваня согласился взять тебя на поруки, и теперь ты будешь помогать ему в делах.
— Дяде Ване? — Я вспомнила его корабль, на котором успела побывать уже дважды. Вспомнила разлапистое дерево в каюте, которое так и норовило меня задушить. — Я не против. Только если он уберёт свою дурацкую пальму.
Марк устало улыбнулся и опустил взгляд – в его ладони лежал смартфон, включённый на громкую связь.
— Ты слышал, дед? Придётся переставить дерево.
— Ладно-ладно, переставлю, — механически заскрежетал динамик, в лишённом интонаций голосе чувствовалось неуловимое раздражение. — Теперь, когда твоя амазонка проснулась, ты уже можешь покинуть свой пост?
— Да, пожалуй. Увидимся завтра утром в порту Сваргии Бандару, в девять часов.
— До встречи. — Телефон замолк, и экран погас.
— Ну что ж, — сказал Марк, убирая устройство в карман. — Завтра утром я оставлю тебя одну. Мне нужно помочь отцу, он немного приболел. Надеюсь, ты тут без меня не наделаешь глупостей?
— Я постараюсь вести себя тихо, — честно пообещала я.
— Уж изволь, — кивнул Марк. — Тебе надо научиться отдыхать, а Цикония – лучшее для этого место. Солeный ветер, чистый океан, тёплая Глизе над головой… Знай себе, купайся да получай удовольствие от жизни…
Прохладный бриз колыхал лёгкие занавески, за панорамным окном разливалась сапфировая вечность с едва различимой тончайшей полоской горизонта посередине. Нет, я всё-таки попала в рай. И для этого мне пришлось по-настоящему умереть…