Погоня за судьбой
Шрифт:
— Ага, давай. Попрощайся с ним от меня.
Василий прислонил крест к камню, сунул мне в руки мультитул и направился вниз, к кораблю.
Я стояла возле свежей могилы, и последние слова Рамона крутились в моей голове:
«Я очень рад, что ты пришла, мамочка… Мне очень больно… Я хочу спать, но не могу…»
Теперь ты спишь, мой старый друг, а я всё ещё здесь. Меня съедало чувство вины – почему-то казалось, что я не сделала всего, что было в моих силах. Я пустилась в авантюру, которая унесла жизни стольких людей. Могла ли я спасти Рамона, или он был обречён ещё до того, как я узнала о делишках Альберта?
Ответа
Поддавшись необъяснимому порыву, я выудила из мультитула нож, присела над крестом и стала вырезать насечки. Его слова, которые он когда-то произнёс, в которые я не верила, и которые начала понимать лишь сейчас. Но мне невыносимо хотелось верить хоть во что-нибудь, поэтому я упорно царапала сухое серое дерево, выводя на нём букву за буквой…
«Где прошлое – там боль. Где будущее – там страх. Правда – в настоящем».
Закончив с крестом, я вонзила его в изголовье могилы. Отрешённо глядя на последнее пристанище друга, я увидела размытую тень, упавшую на свежий холмик. Софи подошла и, не говоря ни слова, встала рядом, а небо над головой постепенно темнело, наливаясь свинцом.
Время убегало. Вероятно, ракетоносцы были уже на полпути к Вратам, готовые совершить самоубийственную миссию. Я непроизвольно взглянула вверх, в сереющее небо и поймала себя на мысли, что подобный исход меня вполне устроит – фейерверк сопоставимых масштабов можно было увидеть лишь раз в жизни. Но даже если разрушение этого фантастического объекта не приведёт к концу света, маленький любопытный ребёнок во мне жаждал посмотреть, что из этого всего выйдет.
И если теперь мы погибнем в огне взрыва Врат, это будет закономерным завершением… Завершением чего? Погоня за «Книгой судьбы», которая привела меня сюда, протащив сквозь снег, песок, сломанные судьбы и оборванные жизни, была столь призрачна и эфемерна, что я уже почти позабыла, с чего всё началось и ради чего затевалось. Да, точно… Когда-то я увидела возможность заработать денег. Ещё немного шальных денег к другим, заработанным шальным деньгам, которые, вероятно, уже были конфискованы со всех счетов и отправились в бюджет Конфедерации. Тех самых денег, из-за которых в этом мире происходят почти все беды. Воистину, жадность – всякому горю начало…
С неба упала первая капля, разбилась о плечо, вызывая болезненные ощущения под повязкой. За ней – вторая, в волосы, а потом третья. Капли стучали по земле, они были большими и тяжёлыми – как всегда в этих засушливых краях, когда где-то в стороне высыхающего моря Пандарея огромными аэростатами производили засев облаков. В регион наконец-то доползли дымчатые войлочные тучи, которые несколько дней будут бомбить землю скупым, но прохладным дождём.
— Правда – в настоящем… — тихо пробормотала Софи. — Знаешь, всё не так уж плохо – ведь мы живы здесь и сейчас… Это уже очень немало.
Я не ответила, лишь легонько провела ладонью по её плечу и пошла вниз, к кораблю…
* * *
Войдя в помещение рубки, я спросила у Дианы:
— Тишина?
— Да. Ждём. — Она неприкаянно бродила взад-вперёд
— Часа четыре, наверное.
— Что же они там так долго? Мы опаздываем! Если ещё не опоздали…
Неожиданно, будто по взмаху волшебной палочки, затрещал коммуникатор. Капитан Юмашева сайгаком подскочила к панели и нажала на кнопку.
— Юмашева? — Лицо адмирала Дегтярёва хмуро смотрело на неё с экрана. — Свяжитесь с сепаратистами, взрывать ничего не нужно. Мы погасим объект у Мю Льва, чтобы не допустить необратимых последствий. Свой шанс сепаратисты получат – даю слово адмирала.
— Товарищ Дегтярёв, может быть, нам стоит повлиять на ситуацию? — спросила Юмашева, покосившись на меня. — Купировать угрозу прямыми, так сказать, методами.
Кажется, ей уже не претила мысль ввязываться в колониальные разборки с применением оружия.
— Отставить, — отрезал адмирал. — Мы сейчас не будем вмешиваться во внутренние дела Конфедерации. Или вы хотите сказать, что революционеры недоговороспособны?
— Нет, они вполне рационально мыслят. Если не считать идеи с подрывом перехода…
— Вот и хорошо. Вступайте в переговоры и убедите их отказаться от этой затеи. Я верю в вашу силу убеждения. Конец связи.
Экран потух, капитан Юмашева повернулась ко мне:
— Ты позвонишь или я?
— Звони ты. Наша с ним последняя беседа плохо закончилась – мы теперь враги.
— Иного я и не ждала. Разгребать за тебя мне уже не в новинку…
Диана вернулась к экрану, а я покинула капитанский мостик и отправилась к себе в каюту. По обзорному стеклу ползли ручейки влаги, долгожданный дождь изливался на сухую степь.
Вскоре бесконечно далеко, за многочисленными перегородками ожили подъёмные двигатели. По кораблю пошла вибрация, он с некоторым усилием оторвался от земли и заскользил ввысь, в серое небо…
* * *
За стеклом, мягким градиентом переливаясь от белого к фиолетовому, сияла округлая дуга горизонта. Искрящуюся атмосферу Пироса я, скорее всего, видела последний раз в жизни. Впрочем, оставлять здесь было нечего, кроме обветшалого домика и пары могил. Место погребения дяди Алехандро я так и не успела разыскать и навестить, но я хотя бы простилась с наставником. Жаркая планета таяла и исчезала внизу, а её место занимала чёрная пустота с едва заметными пульсирующими бусинками самых ярких звёзд…
Неподвижно сидя у окна, я смотрела, как оранжевое сияние Льва ложилось на торчащую сбоку оконного проёма консоль двигателя. Через какое-то время золотистое свечение смешалось с нарастающим голубоватым мерцанием приближающихся Врат. Раздался деликатный стук в дверь, створка с шелестом задвинулась в паз, в комнату вошла Диана Юмашева, явно довольная собой, присела на мою кровать и облегчённо выдохнула:
— Договорилась. Отеро отозвал бомбардировщики. Наш корабль будет последним прошедшим через Врата, и связь с этой системой будет прервана. Годы и годы долгих перелётов… Впрочем, это временно. Земля через несколько лет должна освоить производство гипердвигателей для машин больших и средних классов – у них вполне неплохо продвигаются дела с «Голиафом»… — Сделав паузу, она задумчиво взглянула сквозь окно в бесконечную тьму. — Но у твоего Альберта будет достаточно времени, чтобы изменить свой мир. К лучшему или к худшему…