Погоня за судьбой
Шрифт:
Спустя полмиллиона лет после Взрыва в нашем Универсуме температура упала настолько, что стало возможным появление его краеугольного камня – атомарного водорода. Ещё четверть миллиарда лет понадобилось на то, чтобы возгорелись бесчисленные огни первых звёзд. Стягивая в себя протоматерию и одна за другой запуская термоядерный синтез, в пожарах и взрывах немыслимой силы они рождали всё новые и новые химические элементы, выбрасывали их в окружающее пространство и создавали строительный материал, на котором было суждено вырасти новому миру.
И
Привычные человеку звуковые колебания внутри газовой среды и органы чувств, способные эти колебания фиксировать – занятная закономерная случайность, случайная закономерность, порождённая длинной цепью переходов из жизни в смерть и обратно в жизнь, когда на прахе стремящихся к выживанию существ вырастали новые, изменённые виды, и вновь обращались в прах. Звуки – это то, к чему мы настолько привыкли, что не мыслим себя без них, теряем без них опору под ногами, застываем и впадаем в ступор. Но даже глухой человек способен различить звуки собственного тела, скитающегося под этими небесами…
На той стороне мира, за пределами бытия, за границами тела – оглушительно тихо. Точно так, как было до появления всего сущего, и так, как будет после конца времён. Я это точно знала. Как знала и то, что моё сердце мерно и глухо билось где-то посреди тишины. Необъяснимо черпая откуда-то силы, оно всё ещё сокращалось, упорно толкало сквозь себя жизнь. Оно наотрез отказывалось сдаваться…
* * *
… — Мой милый, дорогой Джей, как я обожаю наши с тобой прогулки, — прошептала я и ещё крепче прижалась к косматой собачьей голове.
Сколько мы с ним здесь? Неделю? Год? Тысячелетие? Мы были где-то посреди безвременья, но я всё равно не могла надышаться этим воздухом, насытиться покоем и умиротворением. Не было больше кошмаров. Не было пауков, тёмных подвалов, ржавых решёток, страшных химер и чудовищ. Всё это исчезло, растаяло без следа, потому что со мной наконец-то был Джей.
Высунув алый язык, белым мохнатым изваянием он лежал рядом и смотрел вперёд, на противоположный берег ручья. Он внимательно наблюдал за маленькой длинноухой лисицей, которая припала к воде, утоляя жажду. Её тёмные глаза, в свою очередь, были устремлены прямо на нас – она была готова в любой миг сорваться с места и скрыться среди зарослей, стоило нам только пошевелиться.
Я часто бывала на берегу этого ручья. Нужно было всего лишь отойти от дома на край поля и нырнуть в тёмный лес, казавшийся бесконечным, пройти пару сотен шагов, обогнуть кусты скумпии, и передо мной открывался изгиб тихой речушки, поросший по берегам ковром сочной зелёной травы. Вода неторопливо шла мимо, увлекая вниз по течению редкие опавшие листья, лёгкие ветки и шустрых водяных паучков…
Лёжа на животе и болтая в воздухе ногами, я читала свою любимую книгу – «Маленького Принца». Старые, пожелтевшие от времени страницы с тихим шелестом сменяли одна другую, а мой верный Джей внимательным и зорким стражем надёжно оберегал меня от всех опасностей
Сзади затрещали кусты, но я даже не обернулась. Я уже знала, кто это – она часто приходила сюда, к тихой и чистой воде, текущей в неведомые дали, назло былому. Здесь она забывала, выдавливала из своей памяти зелёную жижу, в которой окончила свой путь. Иногда она садилась на самом берегу и свешивала ноги вниз, едва касаясь подошвами безмятежной воды. Прозрачный поток стягивал с грубых башмаков бурую ряску, забирал и уносил вниз по течению душные видения, а юркие кораблики листвы сновали меж расплывавшихся трясинных пятен и полосовали их бортами…
Зашелестела трава, и рядом со мной, скрестив ноги, присела Элизабет Стилл, одетая, как и всегда, в свои привычные пыльные полусапоги, джинсы и куртку с меховым воротом. Она подкидывала в воздух и сноровисто ловила красноватую шишку дерева гинкло.
— Всё ещё валяешься здесь? — задумчиво спросила она. — Никак не решишься? То там, то тут, бродишь неприкаянная. Дома-то, наверное, уже обед остыл…
— Слушай, Элли, ты прости, — пробормотала я. — У меня ничего не получилось. Я не смогла тебе помочь…
— Тсс… Смотри, Лиза. — Элизабет указала пальцем на лисичку, которая оторвалась от воды и, глядя на нас, застыла, словно статуя. — Фенёк вышел из леса именно к нам. И не впервые – я уже видала его раза три или четыре. Мне кажется, они с твоим псом подружились бы. Джей уже совершенно привык к такой компании и делает вид, что ничего необычного не происходит.
Она ласково потрепала собаку за загривок.
— Лис поселился здесь недавно, и если его никто не спугнёт, он вполне может остаться тут жить, — негромко сказала я.
Украдкой взглянув на длинноухую лисичку, которая лежала, вытянув вперёд лапки, до мельчайших подробностей копируя позу Джея, я вновь вспомнила о том, что хотела сказать.
— Элли… — начала было я.
Элизабет положила ладонь на моё запястье – совсем как тогда, на самом берегу топкого болота.
— Оставь это, — твёрдо и уверенно приказала она полицейским тоном. — Не кори себя, твоей вины нет и быть не может. Ты обещала не забывать меня, и ты выполнила обещанное. Что в этом мире может быть ценнее, чем сдержанное слово?
Я не ответила и машинально уткнулась в книгу, чтобы скрыться, сбежать на страницы от неловких фраз и проникновенных взглядов.
«… Лис замолчал и долго смотрел на Маленького Принца. Потом сказал:
— Пожалуйста… Приручи меня!
— Я бы рад, — ответил Маленький Принц, — но у меня так мало времени. Мне ещё надо найти друзей и узнать разные вещи.
— Узнать можно только те вещи, которые приручишь, — сказал Лис. — У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!