Поговори со мной!
Шрифт:
6.
Сентябрьский тёплый ветерок тормошил волосы, щекотал щеку непослушными прядями. Аврора убрала выбившийся локон за ухо и глянула в отражение витринного стекла. Долговязая, худая и нескладная. Единственно, что в ней есть привлекательное – это волосы. Густые, пышные и непокорные, с легким тициановским отсветом, особенно заметном на солнце. Но сейчас, перед первым визитом к заказчику, ей пришлось стянуть свою гриву на затылке, упаковать её в обычный тугой пучок.
Она отвернулась от витрины и двинулась дальше по улице, в сторону пафосного нового здания. Словно
Вкусно пахло морем. Солнечные зайчики играли на подрагивающих упругих пальмовых ладонях и прятались в глянцевых крупных листьях кряжистых магнолий. Хотелось бежать туда, в сторону пляжа, к неспешным волнам, погреться в лучах догорающего лета. Но вместо самозабвенного купания и размеренных прогулок Аврора послушно топала на работу, стараясь отогнать все праздные мысли и настроиться на трудовой, ударный лад.
Тем более что начальство в первый же день командировки, обязало рядового дизайнера Кострову Аврору Александровну предстать перед очами заказчика. Для личного ознакомления и выяснения особенных предпочтений.
Отношения с заказчиком как-то сразу не сложились.
В просторном кабинете, обставленном стильной мебелью в стиле хай-тек, во главе большого серого стола восседал хозяин беспризорной здравницы, Владислав Андреевич Шуманский. Солнце и ветер уже успели придать его коже красновато-коричневый оттенок, контрастирующий с ослепительно белой рубашкой с коротким рукавом классического кроя. Ворот перехвачен шёлковым галстуком с мелким ненавязчивым рисунком. Темно русые волосы хорошей прической обрамляли высокий лоб и оттеняли стальные глаза.
Аврора почему-то представляла себе его обязательно старым, толстым и в очках. Классический пример «старого толстого лысого и богатого». А он оказался совсем не старый, а лет 33-35, не лысый и вообще стройным и высоким. И вполне привлекательным. Правда, когда он подчёркнуто официально обратился к ней и стал расспрашивать о её видении переделок, вся его привлекательность куда-то делась, уплыла, как растаявшее мороженное, превратившись в лужу недоверия и скептицизма. Он начал хмуриться и отводить глаза, явно неудовлетворённый её ответами. У Авроры сложилось стойкое ощущение, что она ему совсем не понравилась.
– Аврора Александровна, вы можете предложить концепцию будущей реконструкции? – уже в третий раз задал вопрос Шуманский и уставился на дизайнера.
Внутри неё всколыхнулось чувство протеста. Она вскинула голову, намереваясь возразить, но наткнувшись на взгляд Шуманского, только торопливо пожала плечами и тихо пробормотала:
– Я только вчера прилетела в город…
– Но вы же успели побывать на объекте, – не понял Владислав Андреевич, жестко сверля её колючими глазами. – Должны были сложить своё мнение.
– Я ещё не успела сложить своё мнение, – пролепетала она, ещё больше растерявшись и зачем-то добавила: – Извините. Там нужно многое переделать,
– Как именно? – перебил ее заказчик, нетерпеливо морщась от банальщины.
– Я пока ещё не знаю… – неуверенно ответила она, чтобы хоть что-то сказать. Её вдруг словно оттолкнуло от этого человека. Неприятный обертон резанул в его речи, и как реакция на испорченное впечатление, краска стыда затопила её щеки, шею и даже уши.
Шуманский длинно вздохнул и отвернулся к окну.
– Странно, конечно, что вы приехали, совершенно не подготовившись к работе над проектом.
Аврора испуганно метнула взгляд на заказчика. На его лбу, слева, возле начала брови она заметила маленький тонкий шрамик серпом. В голове вихрем пронеслись предположения о возможных причинах появления этой отметины: неудачное падение в детстве? Или сильно подрался? А может, он вообще спортсмен, боксёр или фигурист – коньком рассёк свою бровь при неловком тройном тулупе? Аврора снова отключилась и не сразу поняла, что он её отчитывает ледяным сердитым тоном, моментально отрезвившим, как кубик льда, брошенный за шиворот:
– Наверно нужно было заранее проштудировать интернет, что-ли… Посмотреть подобные объекты и способы современного благоустройства окружающей их территории…
Аврора непроизвольно сжалась, чувствуя, что попытка оправдаться засохла на корню, вызвав на себя уничижающие замечания о её некомпетентности. Она понуро стала разглядывать ковёр у себя под ногами.
Ковёр был замечательным. Натуральный, из толстой шерсти, сотканный по мотивам композиции Кандинского. Ярким прямоугольником он оживил темный графитовый цвет ламината. Лаконичными пятнами влился в монохромный строгий колорит кабинета.
Шуманский замолчал и снова вздохнул. Затем отвернулся к окну и зацепился взглядом за качающиеся на легком ветерке листики пальмы. Мысли сразу улетели к морю, спокойной умиротворённой глади бескрайнего простора воды, едва колышимого свежим бризом. Так захотелось развязать тугой галстук, скинуть модельные туфли и босиком, стягивая на бегу рубашку, помчаться на зовущий запах моря, к песчаному берегу и шепоту прибоя. И там, с головой, со всего разбегу, ухнуть в набегающую ленивую волну, и поплыть до самого горизонта. Отчаянно, выкладываясь на все сто, размахивая руками и ногами, попадая в ритм с невероятно огромным и живым организмом этой дикой и первозданной стихии, временно спокойной и мирной…
– Аврора Александровна, директор вашего проектного бюро отрекомендовал вас, как отличного профессионала и грамотного дизайнера, – при этих словах Шуманский явно с сомнением оглядел её с ног до головы, и ей показалось, что он поджал губы. – Он вам польстил, или это все-таки, правда?
У Авроры перехватило дыхание, и она с трудом выдавила из себя:
– Надеюсь, что это не лесть… – ей хотелось отшутиться, но под его осаждающим взглядом все слова стали разбегаться и прятаться по углам в сразу опустевшем сознании.