Пограничье
Шрифт:
— Дуняш, это как понимать?
— Что именно?
Русалка лежала лицом вниз, поэтому не видела, куда я смотрю.
— Если ты о том, что твои мальчики удрали от твоих старых костей с моими молодыми сестрами…
Я поморщилась.
— То это, моя дорогая Ингебога, не что иное, как банальная правда жизни. Поверь мне, тебе не о чем беспокоиться. Твои малыши в надежных руках. Девочки точно научат их плохому.
Я вздохнула.
— Я про плакат.
— А? — Дуная наконец подняла голову и прочитала надпись
На белом листе бумаги размером примерно полметра на полметра было написано: «Красить голову на территории купального комплекса запрещено».
— Видимо, были инциденты, — пробормотала моя подруга, лениво растягивая гласные и при этом прожигая меня любопытным взглядом.
— Что? — я спрятала лицо, уткнувшись в бледно-голубой кафель, и вздрогнула всем телом, когда с затянутого молочным паром потолка мне на спину упала крупная горячая капля.
— Именно, — нелогично заметила Дуная, вздохнула печально и провела по упругому стройному телу ладонью, убирая мелкие бисеринки пота и осевшие на коже капельки воды. — Именно, моя дорогая. Ты сейчас находишься в таком интересном положении — и когда я говорю «интересном», я имею в виду совсем не то, что бы мне хотелось иметь…
Я на секунду задумалась, пытаясь осмыслить произнесенную русалкой фразу, а Дуная убрала с круглого бледного плеча прилипшую прядь волос и продолжила:
— Думать тебе надо, рыбка моя, не о том, что заставляет нового директора бань придумывать эти дивные плакаты, а о том, как ты вообще оказалась в подобной ситуации.
— М-м-м-м…
Ответить мне было нечего, потому что ситуация, действительно, была не самая красивая.
— И это хорошо, что вас нашла именно я, — продолжала бить по больному месту кровожадная Дуная. — А если бы это был кто-то другой? А если бы примчался кто-то из эфоров?
Я вздохнула.
— Это нам повезло, что у них там кого-то убили и именно сегодня ночью… А так бы точно кто-то притащился. Представляю их реакцию на то, что ты выпустила наружу Источник Предков.
— Я не знала! — простонала я в очередной раз.
— Не знала она… — Дуная поднялась на ноги и грозным тоном велела:
— Идем купаться, что-то мне сегодня от жары нехорошо…
В теплом тихом бассейне, к счастью, потолок не был украшен волшебными эльфийскими гусеницами, только классические ветви, едва светящиеся в темноте, да свет луны, проникающий сквозь окна.
Из мужского зала за стеной доносился радостный женский визг, и я поняла, что Дунькины «девочки» во всю учат моих «малышей» плохому. Прямо сейчас. А в следующий момент стало ясно, что смена дислокации не избавила русалку от желания продолжить читать мне морали. И она продолжила.
— Зачем вообще его надо было выпускать на волю? Ты же нашла воду, какая разница, подземная река или наземная. Надо просто вызвать меня. И я бы придумала, как вас достать из ловушки.
Я ничего не ответила, потому что нечего было
Когда жизнь поставила меня в ситуацию, при которой был лес, луна, домовой, голый волк и я в одном флаконе, неожиданно включилась мыслительная деятельность. И я вместо того, чтобы предпринимать что-то самой, решила свалить все проблемы на хрупкие Дунькины плечи.
Я опустилась на колени перед колодцем, до краев наполненным водой, опустила в него руки и тихонько позвала:
— Дуная.
Сбоку от меня кто-то хищно клацнул зубами и поинтересовался:
— Это ты сейчас что сделала?
— Вызвала к нам Дуньку…
— Это я понял, — Ларс рычал и даже не думал прикрыться руками, сверкая своей перспективностью на весь лес. — Меня другое волнует. Раньше этого сделать было нельзя?
— Нельзя.
— Почему?
— Потому.
Я злилась на себя тогда, злилась, когда нас нашла Дуная, злилась, когда она отчитывала меня свистящим шепотом за безголовость, злилась, пока мы обильно, поздно и совершенно нездорово ужинали, совмещая ужин с купанием и посещением парилок разного типа.
И когда Дуная снова начала меня отчитывать, я тоже злилась.
Поэтому сейчас я доплыла до дальнего бортика и одним плавным движением выскользнула из бассейна.
— Ну, ладно Источник, — Дуная вынырнула возле меня, шумно отплевываясь. — Всемирный Океан свидетель, рано или поздно это все равно бы случилось. Но, рыбонька, скажи мне честно, ты древний монах-девственник, которого злобные силы поместили в офигенное женское тело в наказание за неведомые грехи?
Тут я едва не свалилась обратно в воду от неожиданности.
— Не паясничай! — потребовала Дуная и вцепилась в мою коленку тонкими длинными пальцами. — Объясни мне лучше, как так получилось, что я нахожу тебя в лесу в компании прелестного голого оборотня, а ты при этом не собираешься раздеваться. Мало того! Я все видела! Ты кутала его плечи в свою юбку! Сонья Ингеборга! Это позор. Я никогда этого не переживу. Эта картина будет являться мне в кошмарных снах многие-многие лета!
Дуная выбралась из бассейна и устроилась рядом со мной, кардинально поменяв тон:
— А если серьезно, то положеньице твое не из лучших… У нас сейчас волчья делегация в гостях. Активно ведут переговоры по урегулированию конфликта. Так что, как понимаешь, одним веером больше, одним меньше… Твоего Гринольва никто и не заметит на фоне общей шерстисто-волосатости…
— Он не мой, — ответила я, до предела расстроенная новостью о том, что и в Речном городе не смогу найти той безопасности, на которую рассчитывала.
— Хорошо бы ему так и остаться не твоим, — Дуная бездумно играла с едва заметной волной, которая словно ласкалась о ее бледную кожу. — Кстати!