Пограничники на Афганской войне
Шрифт:
Начальник Московского отряда Дмитрий Васильевич Давыдов, начальник политотдела Владимир Анатольевич Криницын, начальник тыла Николай Илларионович Яковенко тщательно подобрали людей для предстоящих действий, учитывая опыт памирцев. Они обеспечили боевой отряд всем необходимым, вплоть до переправочных средств. Сразу скажу, что и воевали эти офицеры грамотно, хладнокровно и мужественно.
Первый рывок на «ту сторону» был подготовлен быстро. Данные об обстановке в районе кишлака Убагн дополнялись тщательным войсковым наблюдением наших застав. Было предусмотрено все. Но вновь памирская погода сыграла с людьми злую шутку. Едва десантники высадились на противоположный берег и заняли позиции, как хлынул проливной дождь со снегом и упала температура. Промокшая до нитки форма начала превращаться в ледяной панцирь. С трудом на сильном ветру натянули малую палатку, установили печурку-буржуйку. Поочередно бойцы подходили туда, чтобы немного согреться. Но это не помогало. Впереди – ночь. Что делать? Выход один: испытанное народное средство. У медиков нашлись
Всю свою жизнь в войсках я жесточайшим образом боролся с алкогольными излишествами и никак не предполагал, что придется самому выступать в роли организатора вот такой «коллективной пьянки».
Конечно, не раздачей «народного средства» характеризовалась деятельность политработников в тот период. Главным оставалось поддержание высокого настроя личного состава, готовности к неожиданностям и решительным действиям в любой обстановке. В СБО создавались и действовали партийные группы, комсомольские организации. Являясь надежной опорой командиров, они, без преувеличения, играли важнейшую роль в решении боевых задач. Увеличилось количество заявлений от рядовых комсомольцев о приеме кандидатами в члены КПСС. Сейчас эта тема как-то застенчиво умалчивается, но так было.
Большое внимание уделялось тому, чтобы люди за рекой не чувствовали себя оторванными от «большой земли». Пробовали наладить выпуск ежедневного информационного листка через районную редакцию Калайи-Хумба. Райком партии охотно откликнулся на нашу просьбу. Выпустили порядка десяти «боевых листков», в которых отражались положительные примеры из боевой деятельности СБО, содержалась краткая информация о событиях в нашей стране. К сожалению, от этого варианта информации пришлось отказаться по причине безграмотности местных наборщиков – таджиков. Позднее были взяты на вооружение фотолистовки. Политотделы отрядов срочно переадресовали в действующие подразделения значительную часть поступающей периодической печати. Редакция окружной газеты «Дзержинец» начала печатать специальные выпуски для сводных боевых отрядов. ЦК комсомола республики, районные комитеты партии и комсомола направили в Хорогский, Московский и Пянджский погранотряды десятки транзисторных приемников. Именно тогда, в боевой обстановке, выросла роль агитаторов. С радиоприемником, со свежими газетами, письмами они шли на позиции боевого охранения, в блиндажи, в палатки к солдатам. И если в повседневной жизни заставы агитатор отделения чаще являлся фигурой незаметной, то здесь он был в центре внимания.
С возрастанием количества СБО и их численности переадресовка и своевременная доставка писем, посылок превратилась из повседневного, уже отработанного вопроса в целую проблему, которую приходилось постоянно держать на контроле. Родители солдат догадывались о месте пребывания своих сыновей. Есть такая русская пословица: «Шило в мешке не утаишь». А уж такое «шило» не мог утаить даже «мешок» строгой секретности. Родители стремились как-то помочь сыновьям. Во много раз возросли потоки денежных переводов, посылок. Финансистам пришлось открывать специальные счета на солдат и сержантов. В транспортные колонны, уходившие в гарнизоны, включались грузовики с посылками, а порой для их доставки приходилось использовать и вертолеты. Большим и очень ответственным участком работы была политическая пропаганда среди местного, афганского, населения.
Никогда не считал число 13 несчастливым. Но именно 13 февраля произошли первые бои, и именно в этот день погибли наши товарищи, открыв скорбный счет потерь.
Солдат Сергей Мельниченко. Он погиб первым. Тоненький, улыбчивый, светловолосый парнишка. Сережа относился к той категории людей, встреча с которыми освещает тебя радостью, добром. Солдаты называли его «Серый», а офицеры по-отечески: «Серенький».
Утром «уазик» Сергея остановился на берегу Пянджа. Здесь офицеры Климов и Казаков должны были встретиться с одним человеком. Но в назначенный час с того берега раздались выстрелы, автоматные очереди. Завязалась перестрелка. Сергей бросился к машине, да так и упал, не добежав двух шагов. На выручку к пограничникам подоспели десантники. Бандиты, понеся потери, скрылись. «Что с тобой, Серенький?» – не веря в случившееся, бросились к раненому офицеры. Бандитские пули пробили грудь солдата. Так погиб Сергей Николаевич Мельниченко.
Уже во второй половине дня пришло еще одно трагическое известие: возвращаясь после боя из Джорфа, погибли капитан Власенко и четверо его солдат. БТР, в котором они находились, сорвался со скал и упал в Пяндж.
13 февраля был еще один бой. На этот раз обошлось без потерь. Уже несколько дней проводилась проверка в пограничных афганских кишлаках. Афганские подразделения совместно с группами наших солдат блокировали кишлак и проверяли мужское население
В тот день группа под командованием майора Абирова высадилась недалеко от небольшого афганского кишлака и приступила к выполнению задачи. Человек пятьдесят мужчин собрались на окраине. Кстати, в число жителей населенных пунктов входило только мужское население, начиная с годовалых младенцев. Женщины не учитывались. Таковы были порядки в тех краях.
Процедура проверки проходила спокойно. Когда афганские солдаты уже заканчивали осмотр отдельных домов, на противоположном краю кишлака раздались выстрелы. Бой разгорелся мгновенно. С нашего берега видим, как пограничники залегли в кустарнике в центре кишлака, отстреливаются. Абиров по рации передает: «Ведут огонь с ближайшей возвышенности, меня и сержанта заблокировал снайпер. Бьет из укрытия». Отвечаю: «Оставайся на месте. Вызываю вертолет. Дай наводку! Мы поддержим огнем БТРа. Корректируй!» Благо БТР находился рядом, и огонь его крупнокалиберного пулемета был эффективным. Ми-8 прибыл и с ходу ударил НУРСами по позициям бандитов. Один залп, второй… Опять на связи Абиров: «Уберите вертушку. Разлет НУРСов большой. Осколки бьют по нашим!» Вертолет убрали. Решили использовать автоматический станковый гранатомет (АГС). Одна очередь, вторая… Гранаты, задевая за сучья деревьев, рвутся над головами наших ребят. Срочно прекратили стрельбу. И только пулемет БТРа добросовестно долбил в нужные точки по командам Абирова. Но снайпера достать не удавалось. Необходимо было срочно принимать решение. Не помню, по какому случаю здесь оказался подполковник Виталий Стефанович Прокофьев. Но оказался он, как говорят, в нужном месте, в нужное время, да еще со снайперской винтовкой! Через пару минут он обнаружил бандитского стрелка. Выстрел! И тут же Абиров: «Снайпер замолчал. Спасибо. Выходим». Бой затих. Потерь нет ни среди наших, ни среди афганцев.
В этой короткой боевой схватке были применены практически все боевые средства, которыми мы тогда располагали. Можно ли сказать, что это был удачный опыт? Наверное, нет. Ведь вертолет и АГС сработали впустую. Была опасность поражения своих. Хорошо, что обошлось. На следующий день провели «разбор полетов». Разобрали, что называется, «по косточкам» действия и воздушной поддержки, и каждого офицера и солдата на земле. Учились воевать.
Особенно тщательно и методически грамотно проводил после каждого боя подведение итогов командир СБО-1 начальник штаба Хорогского отряда подполковник Файзиев. Об этом офицере и его боевом отряде речь пойдет позднее. Что касается прошедшего скоротечного боя в кишлаке, то выяснилось следующее: наша группа наткнулась на боевое прикрытие, которое оставил главарь душманов Абдул Вахоб, уходя в горы. Ночью он был здесь и ушел на рассвете. С первых дней действий пограничников на «той стороне» предпринимались попытки обезвредить этого «командующего». Хитрый и осторожный, он постоянно ускользал от преследования. Вахоб никогда не ночевал там, где находился днем. Никто не знал, где он будет ночью. Едва появлялись данные о его местонахождении, как он буквально испарялся. Однако через неделю мы все же напали на его след. В праздничный день 23 февраля Абдул Вахоб с группой приближенных был блокирован в своем доме на окраине кишлака Даргак. Но незадолго до этого произошел бой в высокогорном кишлаке Верхний Гумай, о котором необходимо рассказать.
На калайи-хумбском направлении несколько душманских отрядов свили себе гнездо в ущелье, неприступном со стороны границы. Отвесные скалы, как бастионы, перекрывали любые подходы к каменному лабиринту. Необходимо было добраться до расположения банд с противоположной стороны ущелья, вынудить душманов отступить в сторону границы и загнать их в тупик. Эту задачу должен был выполнить СБО-1, созданный на базе Хорогского погранотряда.
Командовал СБО подполковник Зураф Мирзобаевич Файзиев. Суворовское, затем пограничное училища, академия дали ему надежные знания, которые позволяли решать самые сложные служебные и боевые задачи. Умный, требовательный и справедливый, он высоко ценил профессионализм в своем деле. Хладнокровие, выдержка, расчетливая храбрость – эти качества командира вселяли уверенность в его солдат, вызывали чувство уважения у офицеров, которым доводилось воевать рядом с ним. Бандиты охотились за Файзиевым. Однако судьба хранила этого человека. В одном из боев пуля ударила в лобовую часть его каски, сделав глубокую вмятину, но, к счастью, не пробила металл. Боевые дела Зуфара Мирзобаевича были отмечены высокими наградами – орденами Ленина и Красного Знамени.
В тот февральский день СБО-1 десантировался на вертолетах в район боевых действий. Медленно и упорно продвигаясь по крутым скатам ущелья, пограничники оттесняли бандитов вверх, в каменную западню. В боевых порядках шли начальник политотдела Хорогского погранотряда майор Казаков, опытные офицеры подполковники Климов, Прокофьев, майор Александр Казаков, комендант Калайи-Хумбской комендатуры старший лейтенант Паньков (тот, что в числе первых переправлялся в Нусай). Пожалуй, много старших офицеров участвовало в этой операции. Но так было на первых порах.