Погребальные дроги

Семкова Мария Петровна

Он прикоснулся к большому вялому пузырю на ладони епископа, тот лопнул, и потекла жидкость со странным пресным запахом; тут Хейлгара и осенило:

– Я знаю! Это же трупные пятна и пузыри! Меркурий, мы сейчас разложимся заживо, если не успеем.

– Тогда пора.

Песок заскользил к краю воды, понес их с собою. Встревоженный этим разговором, приковылял король, ухватил обоих за шиворот и поволок дальше. А до воды оставалось несколько шагов.

***

У большого камня, странного, синего среди серых, король Аластер втолкнул

их в воду.

– Идите, я следом.

По верной лесной привычке, все странное и отличающееся от окружающего надо внимательно осмотреть и по возможности исключить опасность. Синими камни бывают редко. А этот, большой, был еще и влажным в россыпи сухих, серых и бурых. Аластер Гварпдхайдвад замер и прислушался. Камень чуть шевельнулся, скрипнул и сделался чуть выше.

Король чуть присел и выставил меч где-то на уровне горла. Не отбрасывающий тени приграничный валун пополз к нему, и определилось, что это два щупальца, два чешуйчатых толстых змеиных хвоста - они опускались прямо от приоткрытой круглой пасти с зубами, скользящими друг относительно друга, белыми, кажется, роговыми. Вверх и в стороны лишенный губ рот пускал что-то вроде таких же змеиных побегов, те же чешуйчатые щупальца с круглыми присосками понизу, числом до полудюжины. Красные глазки глядели в основаниях каждого и на концах безобразных "рук". В стороны таращились два обыкновенных глаза, крупные, шарообразные, черные, прикрытые роговыми щитками. Ноги и руки несли обыкновенную драконью голову с тремя короткими толстыми рогами, за нею терялось небольшое округлое тулово. Ползло это чудовище совершенно бесшумно и очень быстро, скользило, как призрак. Когда оно заговорило, голос его зазвучал не снаружи, а прямо в голове; высоту и тембр определить было невозможно, и у старого короля слегка закружилась голова.

Тварь преградила ему путь к воде:

– Это не для тебя, Аластер Гвардхайдвад! Стой, где стоишь, и отвечай мне.

– Кто ты?
– бессильно опустил меч король, дряхлея прямо на глазах.

Чудовище блеснуло зеленоватыми и золотыми переливами и важно, холодно продолжало:

– Я - брат того из Сынов Божьих, которому был предназначен ты. Кто ты сам, Аластер-бастард, сын Бана и Бронвин?

– Я был Зеленым Королем, мужем лесной королевы Броселианы, старшим братом зеленых рыцарей...

– Кто ты сейчас?

– Аластер Гвардхайдвад, защитник мужей.

– Так-так!
– добродушно рассмеялось чудовище, - Приятно познакомиться! Так значит, ты всего лишь должность, право и обязательство, всего лишь функция?

– Я так не думал.

– Пустое место ты, бывший король, таково и мнение твоих зеленых бывших братьев! Ты понял, почему я пропустил тех двоих?

– Нет.

– Эти двое существуют, в отличие от тебя! ты привел их, и за это я тебе кое-что позволю.

– Как существуют? Что ты мне можешь позволить или не позволить, ты, чудище?!

– Называй меня богом!

Голова короля Аластера все кружилась, мир, казалось, сдвинулся.

– Последний раз спрашиваю, кто ты?

– Странствующий рыцарь!
– выпалил король.

– Этому - верю, - удовлетворенно произнес дракон, - Хорошо. Тогда сразись со мной! Ты ведь никогда не охотился на дракона, рыцарь? Вот сейчас и возьми мою голову, восполни провал, раз о богах

ты ничего не знаешь...

Дракон неслышно скользил вправо-влево, и голова старого короля помутилась дремой. Чтобы очнуться, он произнес:

– Я не верю богам и не принимаю их! Они помыкали моими братьями всю жизнь, и я им не сдамся никогда!

– Хорошо! Браво, мой мальчик!

Дракон выбросил вперед три верхних щупальца, и старый король увернулся, едва устояв на ногах. Колено громко треснуло и не смогло разогнуться больше.

– Аластер Гвардхайдвад, старый зеленый дурак, вечный мой мальчик! Ты так и не понял, так и не понял, что был предназначен брату моему, Передиру, и я за него отомщу! А он разберется с тем, кто изувечил его, с твоим подзащитным!

Щупальца вытянулись, приняли форму лиры и охватили тень короля.

– Вспомни, подумай об этих своих волках, о луках и стрелах, о своей беспощадности! О Броселиане, которая больше похожа на сестру твою, чем на жену. Да, порождение инцеста, на сестру! Ты, бледная немочь! Вы с Локсием были бы очень похожи, но отправился он к епископу, нетерпеливый! Думаешь, почему?

– Кто ты?!

– Тот, кто был предназначен епископу Герме, его тезка. Тот, кто покалечен вместе с братом, кому недоступна прекрасная форма. Такой же, как ты, покровитель и мастер путей. Я сожалею... Я сожалею...

Глас бога терял глубину, и старый король очнулся.

– Просишь ли ты, бог, моей помощи и защиты?

– Нет. Но вызываю тебя именем брата моего Локсия и позволю тебе выбрать форму смерти. Чего ты хочешь, рыцарь?

– И дальше облегчать пути пилигримов. Помнить Броселиану и братьев.

– Хорошо. Сражайся.

Старый король сделал выпад; дракон выдохнул очень горячее бесцветное пламя, и меч короля пролился на песок алой широкой струей. Рука, однако же, осталась цела.

– Все. Мы закончили этот фарс. Ты - рыцарь, но не я: сдашься ты или нет, от этого ничего не зависит более.

– Нет!

Дракон еще раз испустил бледное пламя: оно охватило короля, он упал на колени и склонился в воде. Божественный жар иссушил и увеличил его тело - и стал он зеленым камнем, глыбою редкого пестрого малахита, почти статуей - рука ее протянулась мостом к водам Моря Крови.

Синяя драконья шкура упала к ногам невысокого легкого юноши. Улыбнувшись, распустив короткие золотые крылышки на висках и пятках, он радостно хлопнул в ладоши - "Я свободен, свободен!!!" - и побежал к Лестнице Детей Божьих.

***

А побратимы покойного короля мерно опускались в воды Сердца Мира - вот она залила колени, вот поднялась до пояса, вот скрыла обоих с головою.

– Здесь не нужно дышать, как и на Луне. Не пытайся, так будет легче, - мысленно промолвил Хейлгар.

Вода сейчас легка, напоминает белый туман, переливается жемчужным светом. Под ногами что-то твердое и надежное.

– Я вижу много-много света!
– обрадовался Хейлгар, снова Зрячий. Разогнулись полжизни сведенные пальцы левой руки, обрел полную силу пробитый когда-то крестец. На плечах и шее епископа Гермы разгладились давние шрамы, наполнилась память и стала стройной. Когда-то ветхие силы потребовали плотских жертв, и теперь возвращали их.